Для тех, кто не читает по-французски: пока что лучшие увиденные мною сообщения по-русски о том, что происходит - лучшие с большим отрывом - принадлежат Сергею Пархоменко (https://www.facebook.com/serguei.parkhomenko). У меня от них содавалось впечатление, что он здесь, но это, видимо, не так. Тем большего уважения он заслуживает. Мне кажется, что по-русски в СМИ (я говорю только об СМИ!) лучше ничего больше и не читать, потому что не только российские СМИ оказались тем, чем казались, но и "Свобода" и ВВС не особенно блещут информированностью и, похоже, переводят с английского. Да и на "Медузе" непохоже, чтобы кто-нибудь знал наш тутошний язык.
Радио (France Info, France Culture) оказалось для меня сильно более информативным, чем газеты.Это сязано в основном с тем, что по радио шли непрерывные расспросы всех, кто мог что-нибудь компетентно сказать, а в газетах в основнм были составленные уже журналистами резюме. Телевизора у меня нет, но непрерывный видеоряд, передававшийся в интернете радиостанциями, вполне его заменял; впрочем, всё равно было лучше слушать, чем смотреть по кругу одно и то же.
==============================================================================
От меня самого:
Самое главное на сегодняшний день, из французских источников и просто то, что глазами видно:
- Структура собора была спасена, но могла не быть спасена. Как утверждают эксперты, ещё полчаса-час (я слышал "четверть часа - полчаса", но, видимо, это чуть преувеличено), и началось бы обрушение. Спасли пожарные, которые проникли в башню, затронутую пожаром, и погасили. Это был существенный риск для их жизней. Пожарных всего было две смены по примерно 400 человек, и я не знаю, значит ли это, что всего было около 800, или кто-то работал всю ночь. То, что пострадал только один пожарный, и (в отличие от сообщений в русских СМИ) легко, мне кажется, граничит с чудом.
- Всё, что делалось, делалось правильно. Нельзя было лить больше воды, её и так налито столько, что сейчас это - основная проблема. По-видимому, цели погасить горящие стропила вообще не было и не должно было быть: нужно было охлаждать то, что под ними, чтобы избежать обрушения. Тем более, что часть соединений - свинцовые, а свинец плавится.
- Апокалиптический вид горящего собора - это горело дерево, стропила. Под сводами (своды - это не крыша! Крыша выше!) не горело.
- Не факт, что причина пожара будет точно известна. Могло не быть никакого источника огня. Оказывается, возможно самовозгорание подобных структур из старого дерева, когда какой-то, кажущийся невинным (никакого огня) источник тепла приводит к началу пиролиза внутри нагретого дерева, в нём накапливаются горючие газы, и когда происходит прорыв, и возникает бурный пожар. Это, видимо, уже случалось, хотя весьма редко. При этом никакой сигнализатор дыма не сработает до того момента, когда уже поздно. Если всё это так, то это существенный аргумент в пользу замены стропил на не деревянные при реставрации. Так уже сделали в Шартрском соборе и в Реймском. (В одном металл, в другом бетон).
- В отличие от романских, готические соборы строились с расчётом на подобные несчастья. Они вообще строились сотни лет, т.е. неполная
структура должна была быть устойчива; но и пожары в ходе строительства случались. Устойчивость достигалась в основном за счёт баланса сил - скажем, стены испытывают давление в одну сторону со стороны сводчатого потолка, и в другую - со стороны аркбутанов. С другой стороны, если бы обрушился потолок (это вряд ли случится, но стопроцентной гарантии ещё нет), стены стали бы куда менее устойчивы,
- Обрушившийся шпиль (как, я надеюсь, знают уже все, кому интересно) очень слабо "исторический". Он был поставлен Виоле Лё Дюком в 19 веке. Шпиль, конечно, восстановят, но обсуждается - ледюковский или тот, который был до него. Впрочем, уже приводятся доводы, что и 19 век - история, и что история любого собора - это история изменений.
- Осталось как бы сохранным очень многое, но сейчас будет производиться тщательная экспертиза: то, что внешне сохранно, может быть структурно весьма ненадёжно. Камень (и стен, и потолка): он впитал в себя колоссальное количество воды. Это его ослабляет, и особенно - если он подвергся воздействию высокой температуры. Часть камня армирована, и если начнётся ржавение арматуры внутри, т.е. увеличение объёма арматуры, это приведёт к давлению изнутри. При предыдущих реставрациях (особенно в 19 веке) часть камня (известняка) была заменена на новый; это не очень хорошо, потому что соприкосновение камня разного состава может привести к непредвиденным химическим реакциям, если он впитал воду. Неизвестно (по крайней мере было неизвестно вчера, когда я слушал очень подробное изложение), в каком состоянии свинцовые соединения - особенно потолка и потолка со стенами. В потолке есть дыра (пробитая при обрушении шпиля), а приори она не опасна для общей прочности, но в этом надо ещё убедиться. Один замковый камень подлежит срочной замене или укреплению. Как бы не пострадавние витражи нужно проверить и на состояние свинцовых соединений, и на состояние стеклянных кусочков (нет ли растрескивания). Пока это не сделано, надо опасаться сильных ветров. Короче, то, что стоит и радует, подлежит тщательной инспекции и последующей консервации, до всякой реставрации.
- Органы вроде как не пострадали, но это зависит от того, что называть "постраданием". Трубам органа вредна и вода, и повышение температуры. Органы будут разобраны и увезены на реставрацию.
- Макрон сказал, что восстановление займёт пять лет. Мне это кажется крайне странным. Объём работы - по самой сути медленной - колоссален. Даже чистка Шатртского собора от накопившейся черноты заняла несколько лет.
- Не надо рассуждать о том, что реставрированное - уже не оригинал. Хорошо реставрированное - реставрировано хорошо. Картины, которые мы видим в музеях, часто реставрированы. Старой французской церкви, которая не подвергалась реставрациям (многочисленным), просто не существует. С реставрацией здесь дело обстоит прекрасно, тут никаких вопросов не возникает. Цель реставрации - чтобы восстановленный объект продолжал давать возможность ощутить накопившуюся в нём историю. Эта цель достигается. Когда я читаю про то, как ужасна архитектурная реставрация, потому что получается новодел, я могу только предложить сменить реставраторов. При этом даже не надо приезжать учиться на Запад, в России есть прекрасные реставраторы. Вот только не им поручают - невыгодно, наверно: хороший реставратор вряд ли будет участвовать в распиле.
Восстановлена Нотр-Дам будет в любом случае, но хорошо бы всё же, чтобы то, что кажется целым, действительно оказалось целым.
- Восприятие французами случившегося очень хорошо показывает, что французы очень существуют как народ, и со "скрепами" у них всё в порядке. Воспрниятие мгновенно, не нуждается в направленности со стороны, и приводит к спонтанной солидарности (кстати, объекты из собора выносили по человеческой цепочке). Комментаторы с некоторой грустью отмечают, что эта солидарность проявляется почему-то в основном в момент несчастий, а когда всё в порядке, возникает впечатление, что все враждуют со всеми. (Кстати, про "всё в порядке": вот послушаешь обычные разговоры по радио или просто среди людей, как всё плохо, как всё идёт не туда, выйдешь на улицу - и видишь с точностью часового миеханизма работающие стройки, домов строится в Иль-де-Франсе столько, что хорошо б поменьше!, - видишь афиши спектаклей, деткие площадки, кустики и цветочки высаживают, всё работает, люди в кафе сидят и наслаждаются созерцанием других людей, идущих по улице, - всё хорошо! но, видимо, невозможно для француза признать, что всё хорошо. (И я не уверен, что это плохо, кстати). Я не представлял себе до этого дня, что Нотр-Дам - символ не только Парижа, но и Франции. (Я и то, что это символ Парижа, осознавал не полностью). Люди спонтанно называют Нотр-Дам сердцем Парижа - при том, кстати, что в Париже ж есть церковь, называющаяся "святым сердцем", Sacré Cœur на Монмартре, но её-то никто сердцем не назовёт.
- Все согласны, что католиков это касается ещё больше. Но никому в голову не приходит, что не католиков, не христиан и вообще неверующих это касается меньше. Эти две фразы не противоречат друг другу, Кстати, я тут же получил сочувственное письмо от моего приятеля по Брауну, живущего в Америке индийца. Мы оба атеисты, его близкие предки мусульмане, близкие предки его индийской жены христиане, мои более давние предки иудеи. Для него очевидно, что меня это касается очень близко, но и его тоже касается: мы живём в одной культуре.
PS Ещё одно очень хорошее описание, с объяснениями и картинками, у Александра Шуйского, вот: https://www.facebook.com/notes/alexander-shuisky/%D0%BE-%D0%BF%D0%BE%D0%B6%D0%B0%D1%80%D0%B5/1205885689587644/.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
