Une vie

Мои поствыборные ощущения постороннего (я никогда не чувствовал себя посторонним в такой степени - интересно, что у части эмигрантов реакция была совершенно противоположная) таковы.

1) Мне неизвестна игра, ведущаяся вокруг Навального. Я безусловно убеждён, что имеет место игра, ведущаяся вокруг Навального. Я склоняюсь к мысли, что ему она отчасти или полностью известна, но это может быть не так, тогда я готов извиниться.

2) Поскольку игра неизвестна, неизвестен и исход. Его могут реально посадить. Тогда он станет одним из весьма многих политзаключённых, и одним из зашкаливающего числа просто невинно осуждённых, сидящих по российским тюрьмам и лагерям. (В начале царствования Медведев даже вроде цифру приводил, но потом она куда-то забылась. А может, у меня аберрации памяти). Я буду сильно ему сочувствовать. Как любому политзаключённому. Если мне предложат что-нибудь сделать полезное для его освобождения, я сделаю - если это не будет голосование за него. Я считаю, что голосование имеет другие цели, и не должно иметь этих. Я против девальвации не только слов, но и средств.

3) Я глубоко пессимистически смотрю на ближайшее будущее России. Я не верю, что какие бы то ни было выборы в сегодняшней России могут привести к переменам к лучшему.

4) Главная беда России, как мне кажется сейчас (что именно главное - меняется для меня со временем, и иногда я на первое место, не я первый, выдвину отсутствие самоуважения) - не "воруют", не Путин, не сталинисты, не националисты, не то, что люди - расходный материал. Всё это - следствия. Главная беда - это отсутствие памяти и нежелание её иметь.

5) Есть ли люди в России, вызывающие у меня восхищение? Безусловно. Много. Это люди, реально улучшающие жизнь вокруг себя, как правило - преодолевающие для этого большие препятствия; занимающиеся лечением, школами, лесными пожарами, собиранием крупиц истории, которая иначе пропадёт, библиотеками, много чем. Кстати, борьбой за невинно осуждённых, и не только политических. Каждый встречал упоминания о таких людях в ЖЖ, но куда в меньшем числе, чем о выходе на площадь. Я считаю героями тех, кто вышел на площадь в 68 году, и очень рад, что знаком с Горбаневской. Я не считаю героями тех, кто выходит на площадь сейчас, и никакого ни восхищения, ни отторжения они у меня не вызывают. Я не вижу сейчас никого в "протестном движении", кто вызывал бы у меня то же уважение, что многие советские диссиденты (кстати, не все).

6) Когда я смотрю на эту фотографию, мне делается дурно. Я не утверждаю, что в этом виноват Навальный, но он на это согласен. (Не сами они делали эти одинаковые плакатики, правда ведь?) Это для меня ещё одна причина морально отсоединиться. Если вам дурно не делается, это сильное стилистическое разногласие. Разногласия по поводу того, следовало ли голосовать за Навального, не заслуживают большого внимания, у людей могут быть разные мнения. Разногласия по поводу восприятия этой фотографии - заслуживают.


7) Прошу прощения за патетический тон. Он мне самому неприятен. Чтобы его убрать, нужно потратить время на стилистику, его нет.

Скажите, а знает ли кто-нибудь, сколько за Н. проголосовало людей в цифрах, а не в процентах? Я пока не видел таких цифр.

Вчера рано утром я отвозил проведшего у нас две недели на море kit100 в аэропорт - я как раз на день должен был вернуться в Париж. Привёз, стали мы в очередь. Самолёт SAS, пересадка в Копенгагене. Подходит девица следующей, мы её уже видели на входе в аэропорт, где с ней прощался привезший её молодой человек. "Ой, говорит, вы по-русски говорите? Как хорошо! А то вот в Копенгагене объявляют только по-английски, а я английского не знаю." Ну, мы ей сообщаем, что и kit100 тоже не знает. "Ну ладно, говорит девица. А вы куда? В Москву?" "Нет, в Питер",- отвечает kit100. "Ну всё равно, - говорит девица,- мы же в Копенгагене на один самолёт будем садиться, так что будем вместе держаться". Тут до меня дошло, что она считает, что в Питер летают через Москву. Я спросил. "А что, - спросила она,- в Питер отдельный самолёт?"