(no subject)

[bgmt]

http://v-n-zb.livejournal.com/7807478.html

Добавление к тексту Портникова:
Марья Синявская говорила давно уже, цитирую неточно: "а что советская интеллигенция не продавалась, так кто ей предлагал её купить?"
Это не вполне точно - и предлагали, и  покупали, но в чём я с Портниковым согласен - верно, что продавались не все, кому предлагали. Ну или не с потрохами. И в чём я с ним согласен полностью - что дело в гораздо большей степени в публике, чем в исходных как-бы-моральных качествах покупаемых.
Анализ он до конца не доводит. А стоило бы. Потому что хоть Портников и умнее много кого, и от башен иммунен (выродок), но всё равно журналист; а журналист не видит процессов, у которых характерное время больше десяти лет. (Хорошо, если больше десяти месяцев). Но это длинно, обидно, у меня как бы нет права на обидный анализ со стороны, и со мной никто не согласится. Да и лень, поскольку бесполезно.

Comments

[scholar-vit.livejournal.com]

Ну вот считайте меня русофобом, но это озверение и тогда уже было чертой не столько советской, сколько российской - или даже столичной российской (Москва, Питер, Нск). В Одессе, Киеве, Кишиневе (не говоря уж о Прибалтике) у меня было совсем другое ощущение. Нет, тоже дерьма хватало, но это было другое дерьмо. Добродушное воровство - да. А вот физического чувства разлитой в воздухе злобы, которое у меня было каждую минуту в Москве - не было.

На советских окраинах преобладал тип Остапа Бендера. В российском центре - холодного убийцы Корейко.

[bgmt.livejournal.com]

Тогда - это когда, если точнее?
При наездах раз в год у меня было впечатление частой злобы в Москве, гораздо меньше в Питере, в самом городе практически нет, в пригородах бывало. Это в начале 90х. В конце 87го, в первый приезд, меня поразило прямо противоположное: подобрение людей по сравнению с 79м.

[scholar-vit.livejournal.com]

Начало 80х. Да, в Питере злобы было поменьше, в Москве она была густой и удушающей.

[ppk_ptichkin]

Да, в провинциях была другая игра, я это видел в Таджикистане. Я это связываю с тем, что у национальных элит было, где спрятаться от всесоюзного вранья: для них это была чужая игра, они врали русским и для русских. Русская элита врала себе и от своего имени, или переходила в отказ.