Академия де сиянс, полупрощальный романс

[bgmt]

Путин подписал. Кто б сомневался. (Сомневались. Почему, не знаю).
Фортов шаркнул ножкой. Несмотря на мнение вполне приличных людей, что он был вполне приличный человек. Приличный, но шаркун.
А вот Людвиг Фаддеев, который в советское время не слыл диссидентом и вёл себя сильно осторожнее, чем, скажем, Грибов или Ладыженская, сказал всё, что думает. (Правда, до того). А думает он верно.

Мне известно, что не так мало вполне здравомыслящих людей, особенно за границей, считают, что это всё пустой разговор: нет уже науки, зачем воскрешать покойника. Это не так. Возможно, есть совсем убитые дисциплины, откуда мне знать про всё. Но физика и математика живут, хотя тяжело больны, как и вся страна.
Наука вообще имеет свойство выживать в тяжёлых условиях. В гитлеровских не выжила. А в сталинских очень даже выжила, и более того, даже генетика была убита не полностью: были лаборатории, которые таились/ютились в составе вовсе даже физических институтов. Это не спасло от отставания, но главное ведь не результаты, а неостановимый поиск. Когда Лысенко пал, было кому начать снова.
Я очень надеюсь, что сейчас будет так же. Но, конечно, не факт.

Сейчас очень не моден дискурс (а слово модно!), по которому работать, несмотря на, куда важнее, чем бороться с (тут очень важен предлог, или послелог, если говорить точно  Бороться за - это совсем другое дело). Меня тут трудно переубедить. Кто больше сделал для страны: Буковский, скажем, или Шостакович? По-моему, ответ очевиден. (Даже царедворец Эренбург - сделал больше). Сейчас те, кто сделает так, что наука выживет, сделают куда больше, чем профессиональные борцы с. Извините уж.^* При этом, конечно, лучше ещё и не идти на сделки. Ну так у нас есть прошлое. Далеко не все шли на сделки из тех, кто работал. Хотя некоторые шли, и у меня не поворачивается язык их осудить, если они при этом производили то, что останется навсегда. Того же Шостаковича.

Мы когда-то - я много раз говорил - пили "чтоб они сдохли". Они сдохнут, куда ж им деваться. Вопрос не в этом. Вопрос в том, что вырастет на пустом поле. Это был приятный тост, но неумный.

^* Тут ещё некоторые скажут: а, он тоже не любит советских диссидентов. Нет. Враньё. Люблю. (Не всех). Просто те, ещё что-то делал положительное, сделали, мне кажется, больше, чем просто борцы.

Comments

[bgmt.livejournal.com]

Вы видите лозунги там, где их нет, и вчитываете логику, которой нет. Сионизм - естественно, национализм, поскольку касается исключительно евреев; но он, конечно, не фашизм. Любое движение, отделяющее один этнос от других, - национализм. Он может быть мягче или жёстче, он может со стороны казаться оправданным или нет, но это национализм. Про Бандеру я недостаточно знаю, часто читал, что он вовсе не фашист, но утверждать не берусь. Щаранского можно заменить ну хоть на Мустафу Джемилёва. Мне настолько слабо интересен какой бы то ни было национализм, что я не знаю фамилий, эта вот была на слуху. Но, конечно, в каждом ущемлённом (или даже считающем себя ущемлённым) этносе были свои фигуры. И вряд ли все они фашисты, не правда ли? Странно было бы?
Про украинцев я тоже не знаю, но знаю, что за "украинский национализм" сидела куча народу. Тоже вряд ли они, скажем, в шестидесятые или семидесятые, были фашистами.
Но вообще-то я никого не предлагаю заменить. Я предлагаю версию, по которой Щаранского то, что делалось в СССР, интересовало исключительно постольку, поскольку касалось евреев, и то не всех. Остальная деятельность - сотрудничество с временными союзниками. Этот тезис вполне подтверждается позднейшей деятельностью Щаранского в Израиле. Разница с реальными советскими диссидентами, которые, наоборот, с колоссальным трудом приживались в других странах, потому что все их интересы оставались в России или в Союзе, фундаментальная. Помимо того, давайте вообще думать: он боролся за право выезда евреев. Тактически это верно, потому что тактически вряд ли можно было рассчитывать, что право выезда дадут всем. Но он ещё с большой неприязнью, если мне память не изменяет, относился к тем, кто "ехал мимо", а это уже более конкретно: это не борьба за право тех, кто сумел (т.е. евреев просто потому, что другим не дадут), сменить страну проживания, а борьба за переселение советских евреев в Израиль. Т.е. это борьба, которая касается ничтожного меньшинства населения страны (потому что и среди евреев, как вы можете заметить, далеко не все мечтали попасть в Израиль). Мне как-то трудно классифицировать такого человека как "правозащитника".

В отличие от всех других перечисленных и очень большого списка не перечисленных, из которых не обязательно все были диссидентами, но которые . всей своей жизнью помогали людям выжить в мало способствующих этому советских условиях. Скажем, Бродский. Скажем, вообще все крупные литераторы, список которых очень велик, и из которых мало кто был гадом несмотря на талант (ну, Михалков, да). Скажем, часть (не все) крупных учёных. Скажем, Вигдорова и Ольга Чайковская. Твардовский как редактор "Нового мира" (помимо Твардовского как поэта). Окуджава. Ким. Померанц. Лотман. Галича вы назвали, слава богу. Синявский и Даниэль. Много их. Все они сделали больше.

[levuim.livejournal.com]

- При всей разнице взглядов согласитесь, ни Щаранский , ни мое желание еврейской самоидентификации напрямую с судьбой Российской академии сегодня никак не связано.
- По последнему абзацу вообще спору нет, но " все они сделали больше" чем кто? дык и они ведь все по разному. Замечу, что Российская культура всегда выполняла функцию духовного сопротивления власти (всегда аморальной) "Поэт в России больше чем поэт",
Блестяще (на смерть Булгакова) сказала Ахматова: "Ты так сурово жил, и до конца донес великолепное презренье".

[bgmt.livejournal.com]

Я, возможно, не вполне прав в отношении Щаранского, я сейчас проглядываю его "Identity и её решающая роль в защите демократии", где я явно не согласен с ним, но его позиция сильно сложнее, чем я думал; но, конечно, всё же если я буду составлять список людей, оставивших сильный положительный след в русской культуре (положительный - значит не только как герои сопротивления), Щаранский туда войдёт на сотом месте примерно. Слишком много тех, кто куда очевиднее. По-разному, но очевиднее.
И тут происходит довольно трагическое явление. Я сильно хуже, конечно, знаю просто еврейскую и тем более израильскую культуру; но всё же что-то знаю. И там не будет Щаранского. Кто сделал больше других для того, чтобы другие заинтересовались евреями? Ну, много кто. Маймонид, Спиноза, Шагал, Эренбург, Шолом-Алейхем, это я беру случайно тех, кто сразу приходит в голову, конечно, их гораздо больше. В Израиле я могу пропустить гораздо больше имён; но, естественно, Агнон и Амос Оз; совсем в другом смысле Хава Альберштейн; я знаю мало, и, кстати, мне сильно кажется, что мир гораздо лучше знает просто евреев (в смысле культурной принадлежности, а не в смысле происхождения), чем израильтян. Если это так (я не уверен), то это должно было бы быть печально для Израиля. А Щаранский? Политический деятель неприятного мне направления, но это неважно, важно - которого забудут через сколько-то лет.

[georgy malyshev (from livejournal.com)]

>> ещё с большой неприязнью, если мне память не изменяет, относился к тем, кто "ехал мимо"

Я думаю, что не изменяет. Кажется это был 96-й год, когда в Израиле проводили прямые выборы премьера, что давало большие шансы мелким партиям. И Щаранский тогда пошел в политику. Так вот, было одно интервью, которое меня поразило до глубины души. Почти 20 лет прошло, а будто вчера было.

Я уж не помню, какой был вопрос, что-то типа "какое событие сильно повлияло...". И Щаранский стал рассказывать, как еще в СССР ходил на курсы "отъезжантов" и они там изучали в том числе и религиозное наследие. В частности речь шла о казнях египетских и о том, как Мидраш толкует 9-ю казнь, наказание тьмой. Мол, в первые 3 дня бог умертвил евреев, которые не желали уходить из Египта. Щаранский удивился такому подходу, но тут кто-то сказал, что похоже, что молодой человек не собирается ехать в Израиль. После чего Щаранский устыдился, много думал и проникся.

Меня тогда поразили две вещи:
- Само толкование. Потом проверил и перепроверил - не вранье.
- Тот факт, что человек может не просто соглашаться с таким толкованием, но делает это открыто, не прячет свое согласие как постыдную тайну и чуть ли не гордится этим.