![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
bgmtЯ давно изредка (sic) размышляю о странностях человеческого отношения к смерти. Как все мы, наверно.
Есть старый анекдот в нескольких частях, где женщина приходит к врачу, врач говорит "ваш муж неизлечимо болен и завтра умрёт", она рыдает. В каждом следующем варианте врач увеличивает срок, женщина рыдает. В последнем он говорит "болезнь вашего мужа неизлечима и через тридцать лет он с неизбежностью от неё умрёт", женщина рыдает и вдруг вспоминает, что мужу семьдесят...
Никто не решил, на каком сроке нужно перестать рыдать.
Я вдруг представил себе вполне в нонешнем постмодернистском духе передачу по радио, радостный диктор говорит "С добрым утром, дорогие слушатели! А мы про вас кое-что знаем! Каждому, кто нас слушает, кроме родившихся за последние сутки младенцев (но они нас не слушают, хаха!), осталось жить на сутки меньше, чем вчера! " А ведь, небось, обидно будет такое слушать.
Мы боимся смерти. Но как-то странно мы её боимся. Мы делаем кучу вещей, которые заведомо сокращают жизнь, и не делаем тех, которые её в среднем продлевают. Ездим на машинах и жрём чего ни попади. (Никогда не знал, как оно - ни попади - пишется). Но на самом деле всё ещё страннее. Мне кажется, что человек, размышляющий о самоубийстве и не уверенный, что он это сделает (как, утверждают психологи, подавляющее большинство даже тех, кто и вправду пытается покончить с собой), очень огорчится, если ему сообщат, что если он передумает, то проживёт не 90 лет, а, скажем, 70. Мне кажется, что человек, составляющий завещание перед, ну скажем, горной экспедицией и думающий, что он с некоторой вероятностью умрёт в ближайший месяц или год, и совершенно это принимающий, тоже будет крайне огорчён, если выяснит, что у него рак, от которого он умрёт через десять лет. Мне даже кажется - хотя тут я уверен меньше - что человек - ну, может не каждый, - которому скажут, что ему остался жить месяц, легче это примет, чем то, что он, если выживет, не проживёт следующих двадцати лет. То есть странно воспринимается "оставшееся время": если короткое, то для некоторых и ничего, а если длинное, то пусть как можно длиннее.
Впрочем, это, конечно, спекуляция. Я никогда не расспрашивал никого, так ли. Мне так кажется - а почему кажется, не знаю.
Но что точно - это что "тайна смерти" равнозначна тайне времени, а точнее - является её частью. Мне не кажется, что кто бы то ни было понимает, что такое время (понимает время?) - ни философы, ни теорфизики, ни психологи, ни бегемоты. И что человек, не ощущающий тут тайны (вовсе для меня не религиозного свойства!) - то есть беспомощности познать и потребности познать - покрыт толстой коркой самозащиты.
Есть старый анекдот в нескольких частях, где женщина приходит к врачу, врач говорит "ваш муж неизлечимо болен и завтра умрёт", она рыдает. В каждом следующем варианте врач увеличивает срок, женщина рыдает. В последнем он говорит "болезнь вашего мужа неизлечима и через тридцать лет он с неизбежностью от неё умрёт", женщина рыдает и вдруг вспоминает, что мужу семьдесят...
Никто не решил, на каком сроке нужно перестать рыдать.
Я вдруг представил себе вполне в нонешнем постмодернистском духе передачу по радио, радостный диктор говорит "С добрым утром, дорогие слушатели! А мы про вас кое-что знаем! Каждому, кто нас слушает, кроме родившихся за последние сутки младенцев (но они нас не слушают, хаха!), осталось жить на сутки меньше, чем вчера! " А ведь, небось, обидно будет такое слушать.
Мы боимся смерти. Но как-то странно мы её боимся. Мы делаем кучу вещей, которые заведомо сокращают жизнь, и не делаем тех, которые её в среднем продлевают. Ездим на машинах и жрём чего ни попади. (Никогда не знал, как оно - ни попади - пишется). Но на самом деле всё ещё страннее. Мне кажется, что человек, размышляющий о самоубийстве и не уверенный, что он это сделает (как, утверждают психологи, подавляющее большинство даже тех, кто и вправду пытается покончить с собой), очень огорчится, если ему сообщат, что если он передумает, то проживёт не 90 лет, а, скажем, 70. Мне кажется, что человек, составляющий завещание перед, ну скажем, горной экспедицией и думающий, что он с некоторой вероятностью умрёт в ближайший месяц или год, и совершенно это принимающий, тоже будет крайне огорчён, если выяснит, что у него рак, от которого он умрёт через десять лет. Мне даже кажется - хотя тут я уверен меньше - что человек - ну, может не каждый, - которому скажут, что ему остался жить месяц, легче это примет, чем то, что он, если выживет, не проживёт следующих двадцати лет. То есть странно воспринимается "оставшееся время": если короткое, то для некоторых и ничего, а если длинное, то пусть как можно длиннее.
Впрочем, это, конечно, спекуляция. Я никогда не расспрашивал никого, так ли. Мне так кажется - а почему кажется, не знаю.
Но что точно - это что "тайна смерти" равнозначна тайне времени, а точнее - является её частью. Мне не кажется, что кто бы то ни было понимает, что такое время (понимает время?) - ни философы, ни теорфизики, ни психологи, ни бегемоты. И что человек, не ощущающий тут тайны (вовсе для меня не религиозного свойства!) - то есть беспомощности познать и потребности познать - покрыт толстой коркой самозащиты.
no subject
Date: 2008-03-25 09:02 am (UTC)Дважды в жизни я испытал совершенно дикий страх смерти, причем в ситуациях, когда мне ничего не угрожало. В первый раз это было, когда я был, кажется, еще школьником. Ехал себе в трамвае через Тучков мост, стоял на задней площадке и размышлял на философские темы. И вдруг я с ужасающей ясностью понял, что я умру! Умру ОБЯЗАТЕЛЬНО! Что из того, что это будет не скоро? Главное – это будет, будет неизбежно! Руки покрылись противной влагой, дыхание сбилось, ноги ослабели… Понадобилось несколько минут, чтобы придти в себя. Второй раз это было уже в зрелом возрасте, мне было под тридцать. Я был занят со студентами, кажется, на картошке. И снова представил себе, что настанет время, когда меня не будет, и это – наверняка будет! Реакция была еще сильнее первой. Наверно, хорошо, что в тот момент меня многое отвлекало от этих дум. Тут понадобилось значительно более долгое время, чтобы как-то примириться с этой мыслью. Противное ощущение повторялось несколько раз, всякий раз более слабое. Усилием воли я подавлял эту слабость, заставляя себя привыкнуть к этой мысли – я когда-нибудь умру! Повторяю, я был молодым здоровым человеком, ситуация была совершенно обыденная. Позже я много думал о смерти, много читал о переселении душ, жизни после смерти и прочее. Я не мог этому верить. Все мое образование восставало против. Я старался как-то найти всему этому объяснение, но – не мог. Человек после смерти подобен компьютеру, у которого стерта не только приобретенная информация (это, например, человек, забывший обо всем своем прошлом, такие случаи известны), но и необходимые программы, вообще все! Да и сам корпус компьютера (тело человека) начинает быстро ржаветь и разрушаться. Тогда что же может быть перенесено в другое тело? – ничего!
С возрастом все воспринимается как-то менее остро, несмотря на то, что вероятность смерти возрастает с каждым прожитым годом. Может, человек доживает до такого, что и сама смерть покажется совершенно нормальным событием? Не знаю.
Н.Григоров (аноним с подписью)