сюр на Фоше

[bgmt]

Рассказал вчера наш друг Димка, аспирант-информатик 28 лет. Шел он с подругой (итальянкой) по авеню Фош, говорили, естественно, по-французски, каждый со своим акцентом. Стоит женщина лет шестидесяти. Вдруг вздымает она руку, показывает на них пальцем по очереди и кричит: "Еврей! Еврейка!"
(Надо заметить, что трудно найти кого меньше похожего на еврея, чем Димка. Высокий, круглолицый, русоволосый, прямо на картинку "Емеля перековывает мечи на грабли". И девушка тоже из Венеции, а не из Неаполя какого подозрительного, светлая).
Но Димка нашелся. Я в восхищении. Он САМ показал на нее и сказал "Сама еврейка!" Женщина отскочила и стала жалобно бормотать "да не еврейка я, не еврейка..."

Я тут только что отсмотрел (впервые) первую часть "Окна в Париж". Вписывается замечательно. Что еще раз подтверждает мое убеждение, что мир устроен не так, как нам кажется.

Update. Посмотрел вторую часть "Окна в Париж". У меня стало гораздо больше возражений. Не знаю, хватит ли меня на то, чтобы их изложить, явно не сейчас - на это нужно много времени и чтобы несколько раз переписать.

Comments

[mbla.livejournal.com]

1. Советские цензоры именно этим аргументом и пользовались - дескать, незачем усиливать отрицательные эмоции. Кстати, как насчет, к примеру, Салтыкова-Щедрина? Вызывает ли он желание жить в России?
2. Оставив за скобками цензурный контекст, мне представляется, что реальный вред человеку, живущему в России, наносит чернуха (лучший представитель - Петрушевская), поскольку в ней имеет место отношение к герою, как к таракану, Мамин к этому не относится. Он героя любит, а безнравственных бедолаг из коммуналки жалеет. Интересен, по-моему, вопрос не об отрицательных эмоциях, а о положительных. Возьмите шестидесятые, да и семидесятые. Отрицательного навалом, и тем не менее, самая что ни на есть антисоветская проза не вызывала желания уехать. Это же относится к фильмам. Выражаясь выспренним языком, мерзостность системы отнюдь не убивала положительных черт русской жизни. Даже из лагерных книг отъезд, как единственное решение, не вытекал. Ни из "Крутого маршрута", ни из "Ивана Денисовича". И у Аксенова, и у Трифонова, и у деревенских писателей, билась эта жизнь, в которой вполне хотелось жить, несмотря на... Я и сейчас, перечитывая кое-какие из тогдашних книг, ностальгирую об абсолютно ушедшей жизни. Проблема, я боюсь, не в усиливающих отрицательные эмоции фильмах, а в уменьшении положительных обстоятельств в повседневной жизни, связанных с жизнью именно в данной стране.
3. Интересы государства (если считать, что у него есть интересы, кроме системной самоподдержки), как мне представляется, могут быть только в том, чтобы сделать жизнь людей более сносной, а вовсе не в пропаганде. Люди уезжают не из-за фильмов, а из-за невозможности самореализоваться, и значительная часть, благодаря отъезду, действительно реализуется. В чем-нибудь.
Что до патриотизма, так в 19 веке он совсем не так воспринимался. Лермонтов писал "Люблю отчизну я, но странною любовью...", Герцен считал себя патриотом. Иными словами, патриотами были люди, которым было больно и стыдно за свою страну. Сегодняшние патриоты, во всяком случае, те, на кого я напоролась в ЖЖ, поддерживают Крылова, кликушничают и весьма склонны к ненависти к чужим, да и своих не любят и не жалеют. Их вовсе не интересует благо людей, населяющих Россию.
А люди, которые и вправду любят Россию, любят население, а не государство, зачастую пишут такие горькие книги. Возьмите хотя бы последние книги Астафьева.