Une vie

Противники существующего в РФ режима имеют разные точки зрения по разным поводам. Это нормально. Менее нормально то, что никто из них практически ничего предложить не может (включая Навального, который вряд ли ведь считает, что всё, что надо сделать - это арестовать коррупционеров?), но и это не такая беда.

Беда - это то, сколько из них говорит "не надо отменять 282ю статью. Её надо просто отредактировать, чтобы она служила средством реальной борьбы с реальным экстремизмом".

Я не гражданин. Я не могу принять участие в том действе, которое в РФ называется выборами. (Это слово мне чрезвычайно странно, потому что я всё же знаю, что такое выборы). Но если б я мог, и если б это имело смысл, я никогда не голосовал бы за сколь угодно симпатичного и с симпатичными взглядами человека, который хотел бы сохранить 282 статью.

Основа функционирования демократии - априорное недоверие к государственному аппарату. Это не означает отторжения, нелюбви, неподдержки. Правительство может пользоваться полной поддержкой населения - сейчас. Это означает непрерывную проверку снизу всего, что делается. И это, конечно, означает, что государству не даются в руки средства, которые могут помочь ему стать авторитарным, если вдруг на выборах победит нехороший кандидат.

В разных странах граница проходит по-разному. Во Франции есть крайне не нравящаяся мне статья, запрещающая публичное отрицание нацистских преступлений. (Только публичное, т.е. со сцены, в газетной статье, с университетской кафедры). Я резко против запрета на слово, но во Франции мне не представить себе, чтобы это могло расшириться так, как это произошло с понятием "экстремизм" в РФ, Франция сугубо умеренная страна, в ней никакой закон не приведёт к реальному произволу. (По крайней мере, в нынешних поколениях). Борьба с реальным терроризмом во Франции не приводит ни к произвольным арестам и приговорам, ни к ощущению, что не всё можно говорить. И не приведёт.

("Дело Утрò" (2004г, https://en.wikipedia.org/wiki/Outreau_trial): разоблачение "сети педофилов", в результате которого невиновные люди были приговорены, дети разлучены с родителями, и прочий ужас - но которое кончилось не только отменой приговоров, но и пересмотром системы в результате волны негодования со стороны населения. Не всё удалось исправить, какие-то судьбы оказались сломаны, но больше такого - в этом контексте по крайней мере - не случится.

Случай с работником багажного отделения в аэропорту Шарль-де-Голль, североафриканцем, мусульманином, в багажнике машины которого нашли склад оружия. Его арестовали и выпустили через несколько дней: "профиль" никак не соответствовал, не годился он в террористы. Оказалось, что его ненавидела тёща до такой степени, что сумела и раздобыть оружие (это не так сложно, к сожалению, в "плохих" кварталах его хватает), и подбросить, и донести. Расследование заняло довольно мало времени.

Ну и другие случаи).

Россия - не только не умеренная страна, но страна, где слово "власть" всегда означало совершенно другое. В России не власть - орудие населения, а население - в рабстве у власти, иногда ослабленном. В руки российской власти, самой прекрасной, нельзя давать ничего, что через десять лет будет использовано сменившейся властью для того, чтобы остаться навсегда. В России власть очень часто (почти всегда) опаснее любого террориста. И если она сменится, как сменилась с концом советской власти, вероятность, что она возродится в своём привычном виде (привычном, кстати, не с 1917 года, а с незапамятных времён), очень велика. Пусть лучше будет слаба в результате очень сильных ограничений.

Мы видим сейчас, как такие очень сильные ограничения оказались важны в США. Мы видим, что они, однако, оказались не вполне достаточны: Трамп может разрушить функционирование НАТО, может разрушить систему международных договоров, может способствовать экологическому кошмару. Но всё же очень многого другого он никак не может, потому что механизмы не в его руках. Среди прочего, кстати, конституционная статья о свободе слова играет очень важную роль.

Это уже второй такой случай: США в своё время выбрались из маккартизма, который с точки зрения российской логики должен был бы непременно привести к тоталитаризму. (Послевоенная американская фантастика почти вся видела в американском будушем военизированное тоталитарное государство). Но в США - произошёл возврат к достаточной свободе, а потом - к распространению её на то население, которое её не имело. И роль сдержек в этом очень велика.

Мне очень жаль, что многие прекрасные люди в российской оппозиции этого не понимают и думают, что оружие хорошо или плохо, смотря в чьих руках.