невавилонская библиотека

[bgmt]

via Роман Лейбов

Говорит Андрей Никитин-Перенский, который ImWerden:

Мысли о Библиотеке

Вся госмашина многие годы всеми силами борется с горсткой людей, которые после работы бесплатно и бескорыстно сканируют книги, для того, чтобы их смогли прочитать те, кто не может купить или достать, как правило по причине их отсутствия, бумажные книги.

Теперь сгорела Библиотека. Сгорела четвертая часть фондов: 4 млн. томов. Постепенно выясняется, что в ней отсканировали 7000 томов за 7 лет, что абсолютно отсутствует законодательная база для сбора библиотекой электронных версий новых книг и журналов. Что не выделяется денег на сканирование (на полях отметим, что сами библиотеки никак не контактируют с обществом и зачастую сканируют то, что уже давно очень хорошо отсканировано и выложено, а многие библиотеки сканируют одновременно одни и те же издания...).

Лет восемь назад я подписал Договор с РГБ, по которому РГБ могла забирать с моего сайта все, что им понравится и выкладывать у себя. И они, кстати, на тот момент все мои электронные публикации перенесли и к себе тоже и каталогизировали их в общий каталог. Но потом все это и прекратилось и пропало уже сделанное. Теперь в РГБ есть только коммерческий Литрес как внешний ресурс.

Коммерческие интересы, борьба с авторским правом - иначе не назовешь борьбу за то, чтобы книг не читали (ведь основное авторское право - быть прочитанным!). Результат? Да гори все ясным пламенем.


===================


Мне очень нравится формулировка, я впервые её вижу. Основное авторское право - быть прочитанным.

Comments

[ahilaes.livejournal.com]

Авторское право - не читательская обязанность.:-)

[bgmt.livejournal.com]

Нет, конечно. Но звучит свежо, на фоне прочих трактовок. И ближе к истине: потому что чтобы не быть прочитанным, всё равно нужен читатель, который решит не прочитать. Можно тогда сказать, что авторское право - иметь потенциального читателя. Когда читатель исчезает как явление, автор ущемлён.
Скажем: сколько сейчас читателей у русской поэзии? Если всё же не считать читателей Асадова и прочие стихи.ру?

[ahilaes.livejournal.com]

Звучит красиво, но верно только в смысле "человек имеет право на счастье". Ну, типа да. Потенциальное право.

>сколько сейчас читателей у русской поэзии?

Классической русской поэзии? Таких, чтоб листали затертый томик перед сном, наслаждаясь и плача? Гм, это исчезающе малая величина, узкий круг филологов и библиотекарей, и Лейбов - пророк его.:-)
Авторы, может, и обижались бы, но им уже все равно.

Не, все же основное авторское право - писать.

[bgmt.livejournal.com]

Ну, слово "классической" можно и опустить. Скажем, Бродского (или Маяковского) не принято к ней относить, мне кажется. Ну или Олега Григорьева, если пойти в другую сторону. Ну или нескольких очень хороших поэтов, хоть и рангом ниже Бродского, доступных в основном в сети, но стоит поискать, и найдёшь. Ну или всё ещё пишущего, и часто хорошо, Кушнера. В русской истории последних двухсот лет не было ещё момента, когда бы хорошие стихи читали только филологи и библиотекари. (При Пушкине численно читавших может, было и не больше, но они представляли образованное общество, а филологи и библиотекари, (и даже лично Лейбов) представляют только себя). Это случилось первый раз. Это меняет взаимоотношения между автором и остальным миром. Как - тут надо думать, это уже другой вопрос.

Авторы обижаются, об этом я знаю.

Можно задать другой вопрос. Вот говорит человек, что земля круглая, а вокруг крутят пальцем у виска и перешёптываются. На костре не жгут, отрекаться не заставляют. Жена говорит "пойди лучше, дрова наруби". Можно ли сказать, что основное его право - продолжать говорить, что земля круглая? Или всё же в некотором смысле у него есть как бы мистическое право быть услышанным? Хотя бы теми, кто сожжёт: тогда эти слова останутся?

[ahilaes.livejournal.com]

Кажется, в Вашем вопросе уже содержится ответ.
Эпоха нынче такая... "На костре не жгут, отрекаться не заставляют." Смягчение нравов, снижение накала страстей. Толерантность и пофигизм. Неприлично настаивать на своем мнении в разговоре. Неуместно выражать вслух (и исповедовать) крайние взгляды. Непристоен любой фанатизм, религиозные убеждения нужно держать при себе.
И где тут место поэзии? Выплеску чувств и эмоций? Слезам и катарсису?
Сдержанность и умеренность, вот лозунг эпохи.
Поэтому сейчас крутят пальцем у виска и перешептываются.

А вот когда начнут сжигать, возродится и поэзия, и потребность в ней. "В борьбе обретем мы право свое".