Тихо капает вода - кап-кап

ФБ-пост Вероники Долиной

Вот я вам так скажу. Михаил Леонидович Анчаров.... Чудесный поэт и прозаик , абсолютный , как нам и положено, вийон, искатель приключений, художник со скульптурным лицом.... Не выслужил у московских властей скромную памятную доску на дом своего детства и юности. Не дают разрешения эти самые чиновники на доску. Пожимают дрянными своими плечами эти дремучие люди, говорят- не знаем, кто такой....Ну,пускай тогда в нашей памяти живет.

интервью с астрономом

Мои представления о суде изменились, я растеряла свою наивность в этом вопросе.

Мне нравится эта женщина.

cocorico

Посмотрели мы тут фильм. Французский, 76 года, комедия, с Луи де Фюнесом и Колюшем, называется «Крылышко или ножка». Я тут нечаянно посмотрел в русскую википедию (чтобы узнать, как название переводится на русский), и прочёл ужасное: «Фильм представляет собой сатиру на индустриализацию ресторанного бизнеса». Если б я это прочёл до того, как мы посмотрели, ни за что б не стал смотреть. И был бы неправ.
Ну во-первых, это первоклассная французская комедия, каких больше не делают. Семидесятые – вообще золотой век французской комедии. Здесь – фильм, в котором стандартные приёмы (в нестандартном сюжете) играют роль стандартных приёмов: играющий сына главного героя Колюш – клоун, и в фильме он тоже наполовину клоун, а в цирке всё и построено на узнаваемых, повторяющихся приёмах. Но не в этом суть.
Суть – в реабилитации (почти) для меня слова «патриотизм». Когда патриотизм – гастрономический, все мои возражения пропадают. Правда, французы не говорят «патриотизм». Они говорят «кукареку» («cocorico»), это куда лучше звучит. Так вот, фильм про победу истинно французской любви к гастрономии и ваще над химизацией того, что мы едим (поскольку не Россия, то воплощённой тоже французом, просто нехорошим). Это вышло очаровательно и убедительно. Убедительность подкрепляется тем, что вот прошло сорок лет без малого, а мы во Франции продолжаем наслаждаться едой.  Кто хочет, конечно. Потому что надо признаться, что развозчики довольно скверной пиццы так и шмыгают взад-вперёд на своих пердопыхалках, и похоже, что куча народу не готовит вообще и питается оной пиццей на ужин. Но всё равно! Есть ещё яйца у петуха, ну или у курицы, и улиточек на ферме выращивают прекрасных, и устриц возят из Канкаля, и помидоры зимой можно купить вкусные, и рыба на рынке почти японской свежести, и единственная для меня проблема – что я не вижу, чем праздничная еда лучше ежедневной. Потому что я не фанат фуа гра и даже салата оливье с селёдкой под шубой, а вот каждый день – прекрасно, прекрасно. Один тыквенный суп – уже праздник.
А фильм посмотрите, получите удовольствие.  Есть на рутрекере.

Окуджава

А ещё мы посмотрели (случайно: только что у Мблы поставили стекловолокно, ютюбы так и бегают, а до того спотыкались!) фильм "Арбатский романс". Я не думал, когда запускал, что досмотрю до конца, а сейчас вот про него пишу. Фильм правильный. Не гениальный, и с отдельными недостатками, отражающими, впрочем, жизнь - но не Окуджаву (очень ужасно, когда толпа КСПшников орёт "Простите пехоте"), но правильный.
И для меня - напоминание о той стране, которую мы потеряли. Тут "мы", потому что я не вижу здесь разницы между мною и теми жителями России, которые принадлежали этой стране. Вот разница между советским временем + 90е и сейчас, как она мне видится: тогда внутри по-разному гнусного государства была ещё и страна, у которой была душа. Извините за термин. Но другого не вижу. От нынешнего как бы интеллигентского издевательства над наивностью "возьмёмся за руки, друзья" (которую пела Джоан Баэз перед Нотр-Дам по-русски в Рождество 80 года, и это был не пустяк),  мне холодно и хочется туда, где нет этой интеллигенции. "Ах, какие мы были тогда глупые, любили Окуджаву, прямо стыдно." Да, мне стыдно. За тех, кто так. Это предательство своей юности, это - цитируя  Чуковского из "от двух до пяти" - "акулов не бывает":

"- Акулов не бывает!

Ибо ничего диковинного для них вообще на земле не бывает, а есть только хлеб да капуста, да сапоги, да рубли."

Ну, реалии изменились. Подумаешь.

Я давно думаю, почему именно Окуджава оказался так нужен. Он не крупный поэт, он не великий композитор. Из песенников - как поэт, Галич крупнее; как композитор, Клячкин куда интереснее. Но - извините за выражение, которое нынче неприлично - и этот факт, то, что оно неприлично, очень много скажет о времени будущему историку культуры - он сохранил народу душу. Именно он. Он западал в душу немедленно, он узнавался с первых нот, не мелодией, а интонацией мелодии, да и не только: вот я помню, как в физической лаборатории я стал на чём-то вроде телеграфного ключа выбивать ритм "вы слышите, грохочут сапоги"; оказалось, что оно узнаётся с полутакта, без мелодии даже. А потом как-то я услышал, как человек насвистывал "Дежурного по апрелю", и ни малейших сомнений, что это Окуджава, не могло возникнуть. Он эту душу не сохранил даже, а скорее воскресил, вытянул из-под коросты. А короста послевоенная и послесталинская была огого. Ну не он один, наверно. А вот никто больше поимённо в голову не приходит.

И вот - почему? Мне совсем недавно пришёл в голову ответ, который может показаться странным. Я искал общее в его текстах. Очевидное общее - "романтика", референции, которые возбуждают узнавание своих чувств, резонанс. То есть то, что характеризует именно непервоклассного поэта. И таких непервоклассных была тьма. Я уж и фамилий не помню - ну, скажем, Винокуров. Все забыты, а резонанс с Окуджавой оказался вдруг гигантским. "Из каждого окошка, где музыка слышна".  Этот резонанс длился всё время, пока была надежда. (А она была). И исчез, когда жизнь стала "без акулов". (Это, кстати, не совсем верно: темой интересного исследования, которую мне не поднять, была бы трактовка прагматизма как романтики, потому что любая сверхидея может служить и служит основанием для романтики, любой человек чему-то служит, вот только то, чему он служит, может быть довольно ужасно. Посредине между романтикой человечности и романтикой фашизма лежит романтика прагматизма).

Так вот, ответ, с которым я играю сейчас - это достоинство. Любой текст Окуджавы или выражает достоинство, или просто является монологом человека, который имеет очевидное чувство собственного достоинства. Достоинство - это то, чего трагически не хватает в русской культуре. (От этого, в частности, и агрессия, и "ты меня уважаешь", и почти что поиск - кто бы меня (нас) ещё оскорбил? - и вставание с колен, и разговоры о том, где русских любят, а где не любят, которые так странно слушать, отвыкнув, и много что ещё). С Окуджавой человек испытывал чувство достоинства. Много что ещё, но, может быть, это самое важное. У Окуджавы всюду - чуть отдалённый автор, смотрящий на самого себя или на героя добро, но спокойно и без преувеличения. "Как обаятельны для тех, кто понимает, все наши глупости и мелкие злодейства... Фотограф щёлкает, и птичка вылетает". Антипод истерики и рванья рубахи на груди. Даже в как бы более напряжённых песнях - "А как первая любовь...", скажем - всё равно, за кадром отстранение: Окуджава антипод ещё и выходящей нынче на первый план во всём мире виктимности. ("Девочка по имени Отрада"...)

И вот сейчас, пока я это пишу, мне пришло в голову совсем странное сравнение, на котором я уж точно не буду настаивать. Я очень люблю Шагала. И люблю я его за две вещи, которые, может быть, одна и та же вещь: за колоссальное количество жизни - картина пропитана жизнью, она сама живёт - и за этих вот его животных, рассеянных по любому полотну, коз, рыб, коров, птиц - но это всё одно и то же: скорее всего, надо их назвать взглядом вечности. Шагал может сколько угодно писать на библейские сюжеты, он не иудей, не христианин и не совсем атеист: вечность (и даже Вечность) представлена взглядом шагаловских животных. Они - Наблюдатель всего прочего, что происходит на полотне. И вот - пусть Шагал гениальный художник, а Окуджаву никак не повернётся язык назвать гениальным - он тоже абсолютно жив и у него тоже есть Наблюдатель.

Извещение

Уже не первый раз ко мне рвётся Куздра в виде анонима. Куздра узнаётся по первой фразе, ему от себя не спрятаться. Я не знаю, какие у него там идут психические процессы, я не психиатр, слава богу, и зачем ему это надо. Но любой текст, опознаваемый мною (даже ложно, не важно) как куздрий, не будет расскринен и будет уничтожен.