La Dordogne

В Дордони течет река Дордонь.
Она широкая, почти как Нева, и быстрая, совсем как Нева.
Но она вовсе не похожа на Неву.
На ней, на высоких скалах, замки, в которых во время Столетней войны сидели с одной стороны французы, а с другой англичане.
Сейчас англичане не сидят в замках,а скупают дома. Англичан много. Наверно, их тянет на места героических предков.
Дома, которые они скупают и которые они еще не скупили, из желтого камня. Тут песчаник желтый. Очень здорово.
Замком же Монфор владеет какой-то шейх. На другом берегу реки аэродромчик. Шейх хотел построить мост, чтобы легче добираться к самолету. Не разрешили. И правильно сделали.

Замки лучше всего с воды. Т.е. с байдарки. Тут можно взять байдарку и сплавиться далеко вниз. Потом приедет дяденька и привезет вас с байдаркой обратно к исходному пункту. Правда, вода еще не тепла, так что лучше бы не переворачиваться.

Бродят гуси. Их очень много. Тут родина fois gras. Говорят, скоро fois gras больше не будет, потому что для ее получения с гусями обращаются по-варварски. Их сажают в мешок и всовывают в глотку орехи. Это называется gavage. Гуманно кушать только тех животных, которые жили хорошо и которых убили гуманно. Скоро всех гусей будут убивать гуманно.
А мне все равно, я не очень-то и люблю.

Растут орехи. Дикий грецкий орех отличается от домашнего тем, что под домашним расчищена почва, чтобы можно было собирать машиной. А так одно и то же. На всех деревьях давно листья, а орехи голые. А цветы у них - сережки. (Говорят, это мужские цветы. Какие женские, я не знаю). Голые ореховые деревья с черными изломанными ветками по всем склонам. Очень впечатляет.

Из грецких орехов делают масло, пироги, соуса и даже что-то алкогольное. Всё вкусно. Здесь вообще всё вкусно. В Сарля есть музей ореха.

Названия кончаются на ак и як. Аяк, Корсак, Бержерак. Сирано отсюда.

К деревне Аяк ведет велосипедная дорожка. Это бывшая узкоколейка, снятая где-то в 30 годы. На века работали - отдельный мост через Дордонь, траншеи в скалах... Странно они в древности строили деревни: каждый дом стоит в собственном направлении, никаких тебе улиц, просто сгрудились.

Пейзаж на протяжении десяти километров меняется от среднерусского (неботанику не отличить - лесная дорога, перелески, холмики, излучины на реке...) до чего-то в мексиканском духе - скалистые склоны с колючками, изломанные деревья.

Весна, луга не скошены, собака прыгает гигантскими прыжками в траве. Собака большая, но трава в два раза выше.

Тонны щавеля. Маки. Ромашки. Лютики ровно двух сортов: поменьше и в два раза побольше. А посредине нет.

Идешь по тропе, посреди поля стоит дом. А в доме - бойницы. Тех времен.

Идешь по проселочной дороге, на лугу пасутся два осла: большой и маленький, разных пород. Ослы подходят, кладут голову на плечо, ищут ласки. Морковки с собой нет, приходится ограничиться духовной пищей.
На обратном пути видим, как подъезжает машина, оттуда выходит старушка - еле идет - подходит к ослам, дает им что-то, разговаривает. Подходим. Старушка рассказывает, что каждый раз делает крюк и заезжает к ослам, с морковкой, чтобы не все же им было траву жевать. Ослы, оказывается, из приюта, а туда попали из Испании, где с ослами плохо обращаются. Здесь лучше, но тоже, по ее мнению, недостаточно - и луг маловат, и скучно им, и вообще их надо расчесывать, а у них шерсть вон какая свалявшаяся. Это правда - но я считал, что у них линька. И вообще, они все понимают, только сказать не могут. Все это она говорит на совершенно натуральном французском, но что-то не так с t и d. Так что я думаю, что она тоже англичанка, просто очень уж давно здесь живет.

У меня фотоаппарат как прошлым летом искупался в соленой воде, так и чинится до сих пор на не его исторической родине. Может, и починится. А пока что был привезен гостем старый "Зенит", но вышла осечка: при попытке перемотать пленку назад она сперва не перемоталась, а потом отреагировала на насилие путем выдирания из кассеты. На пупочку нажимали. (Оказывается, не на ту пупочку. Надо было ногтем нажимать на ободочек). Теперь надо искать светонепроницаемый мешочек, а потом искать разъемную кассету, чтобы обратно ее вставить, а то не сдать в проявку.

пещера Ласко

Повсюду пещеры. В пещерах жили троглодиты. Именно тут был случайно открыт грот Ласко в 40 году. В дырку, которая обнаружилась, когда бурей свалило дерево, провалилась собака, и четверо школьников головой вниз, спасая собаку, скатились в пещеру. А потом они посмотрели наверх и увидели на потолке красную корову.

Росписям 17 тысяч лет, а похожи они на очень хороший двадцатый век - не Пикассо, никаких специальных искажений, а просто ровно те детали, которые нужны, а ненужных нет. Передача движения совершенно потрясающая - скачущие лошади, упавшая лошадь. В зале быков - пять быков, у каждого другое выражение лица. На иллюстрациях всё не то: в очень большой степени использовался рельеф, иногда он даже заменял рисунок, а на картинках этого не видно. И вообще фактура камня не видна. И всё непонятно: оказывается, они вовсе не жили в пещерах, в них было темно, холодно, и злые звери случались (львы и медведи), а спускались они туда специально для росписи, причем с использованием лесов (не только высоко по стенкам, но и на потолке гуляют звери!) И рисовали они не тех, кого ели (ели они в основном северных оленей), а громадных быков, коров, оленей с потрясающе изящными рогами, лошадей. И хищников - но только в трудно доступных углах, или спрятанных среди других рисунков. И человека - но так схематично, что - сравнивая с тем, как они умели рисовать животных и движение - ясно, что человека рисовать натурально было нельзя.

Расписи повсюду - в том числе высоко по стенам и на потолке. Оказывается, они строили леса. Найдены остатки. Освещалось все это каменными плошками с животным жиром, их было много. Нам не увидеть рисунки так, как они их видели, у них пламя дрожало и возникало движение.

Красками служили оксиды, и они прекрасно сохранились. Но, конечно, есть далеко не все цвета. Нет зеленого.

Кроме рисунков, есть множество каких-то символов. Вряд ли они умели писать 17 тысяч лет назад. Что это - никто не знает.

То, что мы видим сейчас - это Ласко 2, т.е. копия. Истинную пещеру пришлось закрыть в 56 году, когда появилась "зеленая болезнь". С ней легко справились, тогда появилась "белая болезнь", тоже какая-то плесень. Все это от углекислого газа от дыхания, от поднявшейся температуры и проч. Белую болезнь остановили, но закрыли пещеру для посетителей, оставив вход для специалистов. Но совсем недавно появился какой-то грибок - пока только на полу, где нет росписей - принесенный с полей. Все известные пока методы борьбы с ним коррозивны, и пока не придумают других, пещера закрыта вообще для всех.

Вместо этого взяли пещеру неподалеку, выдолбили в ней точную копию большей части исходной пещеры (не всей, но так, что 90% рисунков попадают), включая микрорельеф, и теми же оксидами сделали абсолютную копию рисунков, каждого пятнышка. Вот сюда и пускают.

Я (по иллюстрациям) считал, что меня наскальная живопись не очень интересует. Но был неправ.

Еще Дордонь

Идем мимо фермы. Выбегает симпатичная овчарка, знакомится с нашей Катей. На обратном пути я пошел вперед быстрее один с Катей, снова выбегает овчарка, ее зовут - "Tania, Tania!" Иду дальше. Мимо проезжает машина, сигналит. Я уже знаю, что это здесь может значить "здрасьте". Машина останавливается метрах в ста впереди около дома. Я подхожу, высовывается крестьянская старушка, хозяйка Тани, беззубая (это во Франции-то!), здоровается уже своим голосом, говорит "какая красивая собака". Говорит с сильным дордоньским акцентом - русско-испанское Р и вообще. Обсуждаем собаку. Почему-то я ей не сказал, что Катю зовут Катей. Решил, что она может и не знать, что имена русские.

Сегодня видели очень симпатичное семейство ослов - маму, папу и осленка. Правду говорила та, другая старушка: даже линяя, расчесанный осел остается расчесанным. А те, которые из приюта, расчесанными не были. Вот оно, сиротство-то!

Летают всякие ястребы и прочие коршуны. Ястребы красивее. Иногда они сидят на столбиках.