Une vie

Да, это школьные годы, ненавидимая мною школа (правда, я много пропускал по родительским справкам о болезни - и выучивал сильно больше из того, что было интересно), это вокруг журнал Крокодил, охота на стиляг, казённые песни по радио, ещё не было "Винни-Пуха", вообще никакой раннеподростковой литературы, кроме, "Васька Трубачёва" и прочих книг о героических пограничниках, это то время, когда каждый пионер знал, что если незнакомый человек спросит "где станция", он шпион (такое приключилось с моим дядей на Карельском, они перевернулись и не знали, где станция! Ночь в милиции, звонок в квартиру "у вас проживает такой-то?" - "Да, а что с ним?!" - трубку вешают. Приехал к утру, когда стали ходить поезда и трамваи.) По моим воспоминаниям, перелом - 61 год, 21й съезд.

А что не сажают каждого второго, как при Сталине, мне как-то трудно было оценить.