двадцатый век

[bgmt]

Круглы у радости глаза и велики у страха,
И пять морщинок на челе от праздненств и обид...
Но вышел тихий дирижёр, но заиграли Баха,
И все затихло, улеглось и обрело свой вид.

Все стало на свои места, едва сыграли Баха...
Когда бы не было надежд - на черта белый свет?
К чему вино, кино, пшено, квитанции Госстраха
И вам - ботинки первый сорт, которым сноса нет?

Не все ль равно: какой земли касаются подошвы?
Не все ль равно: какой улов из волн несет рыбак?
Не все ль равно: вернешься цел или в бою падешь ты,
И руку кто подаст в беде - товарищ или враг?

О, чтобы было все не так, чтоб все иначе было,
Наверно, именно затем, наверно, потому
Играет будничный оркестр привычно и вполсилы,
А мы так трудно и легко все тянемся к нему.

Ах, музыкант мой, музыкант, играешь, да не знаешь,
Что нет печальных и больных и виноватых нет,
Когда в прокуренных руках так просто ты сжимаешь,
Ах, музыкант мой, музыкант, черешневый кларнет!


Окуджава - не крупный поэт, хотя великий человек и очень большое явление культуры.
Я всегда любил эти стихи, которые знаю именно как стихи, а не песню. Но я не замечал - 
вероятно, нужно было, чтобы заметить, чтобы двадцать первый век отчётливо, а не календарно, 
наступил - что это подытоживает, что нам дал двадцатый век, и - чего никак не мог знать 
Окуджава - что отнял двадцать первый. 

Давайте, те, кому это чувство и эта мысль непонятны, не надо спрашивать. Мне очень не хочется объяснять.

Comments

[cema.livejournal.com]

Интересно. Надо подумать.

[p_govorun.livejournal.com]

Поправьте, пожалуйста, "на" в пятой строчке.

Да, очень хорошая песня.

[mininand.livejournal.com]

Странно, что забыли его повесть из Тарусских страниц, будь здоров, школяр. Мог бы он пойти другим, не песенным, путем? Все-таки песни, как и театр, как и танец - низменный жанр :)