Академия де сиянс, полупрощальный романс
Путин подписал. Кто б сомневался. (Сомневались. Почему, не знаю).
Фортов шаркнул ножкой. Несмотря на мнение вполне приличных людей, что он был вполне приличный человек. Приличный, но шаркун.
А вот Людвиг Фаддеев, который в советское время не слыл диссидентом и вёл себя сильно осторожнее, чем, скажем, Грибов или Ладыженская, сказал всё, что думает. (Правда, до того). А думает он верно.
Мне известно, что не так мало вполне здравомыслящих людей, особенно за границей, считают, что это всё пустой разговор: нет уже науки, зачем воскрешать покойника. Это не так. Возможно, есть совсем убитые дисциплины, откуда мне знать про всё. Но физика и математика живут, хотя тяжело больны, как и вся страна.
Наука вообще имеет свойство выживать в тяжёлых условиях. В гитлеровских не выжила. А в сталинских очень даже выжила, и более того, даже генетика была убита не полностью: были лаборатории, которые таились/ютились в составе вовсе даже физических институтов. Это не спасло от отставания, но главное ведь не результаты, а неостановимый поиск. Когда Лысенко пал, было кому начать снова.
Я очень надеюсь, что сейчас будет так же. Но, конечно, не факт.
Сейчас очень не моден дискурс (а слово модно!), по которому работать, несмотря на, куда важнее, чем бороться с (тут очень важен предлог, или послелог, если говорить точно Бороться за - это совсем другое дело). Меня тут трудно переубедить. Кто больше сделал для страны: Буковский, скажем, или Шостакович? По-моему, ответ очевиден. (Даже царедворец Эренбург - сделал больше). Сейчас те, кто сделает так, что наука выживет, сделают куда больше, чем профессиональные борцы с. Извините уж.* При этом, конечно, лучше ещё и не идти на сделки. Ну так у нас есть прошлое. Далеко не все шли на сделки из тех, кто работал. Хотя некоторые шли, и у меня не поворачивается язык их осудить, если они при этом производили то, что останется навсегда. Того же Шостаковича.
Мы когда-то - я много раз говорил - пили "чтоб они сдохли". Они сдохнут, куда ж им деваться. Вопрос не в этом. Вопрос в том, что вырастет на пустом поле. Это был приятный тост, но неумный.
* Тут ещё некоторые скажут: а, он тоже не любит советских диссидентов. Нет. Враньё. Люблю. (Не всех). Просто те, ещё что-то делал положительное, сделали, мне кажется, больше, чем просто борцы.
Фортов шаркнул ножкой. Несмотря на мнение вполне приличных людей, что он был вполне приличный человек. Приличный, но шаркун.
А вот Людвиг Фаддеев, который в советское время не слыл диссидентом и вёл себя сильно осторожнее, чем, скажем, Грибов или Ладыженская, сказал всё, что думает. (Правда, до того). А думает он верно.
Мне известно, что не так мало вполне здравомыслящих людей, особенно за границей, считают, что это всё пустой разговор: нет уже науки, зачем воскрешать покойника. Это не так. Возможно, есть совсем убитые дисциплины, откуда мне знать про всё. Но физика и математика живут, хотя тяжело больны, как и вся страна.
Наука вообще имеет свойство выживать в тяжёлых условиях. В гитлеровских не выжила. А в сталинских очень даже выжила, и более того, даже генетика была убита не полностью: были лаборатории, которые таились/ютились в составе вовсе даже физических институтов. Это не спасло от отставания, но главное ведь не результаты, а неостановимый поиск. Когда Лысенко пал, было кому начать снова.
Я очень надеюсь, что сейчас будет так же. Но, конечно, не факт.
Сейчас очень не моден дискурс (а слово модно!), по которому работать, несмотря на, куда важнее, чем бороться с (тут очень важен предлог, или послелог, если говорить точно Бороться за - это совсем другое дело). Меня тут трудно переубедить. Кто больше сделал для страны: Буковский, скажем, или Шостакович? По-моему, ответ очевиден. (Даже царедворец Эренбург - сделал больше). Сейчас те, кто сделает так, что наука выживет, сделают куда больше, чем профессиональные борцы с. Извините уж.* При этом, конечно, лучше ещё и не идти на сделки. Ну так у нас есть прошлое. Далеко не все шли на сделки из тех, кто работал. Хотя некоторые шли, и у меня не поворачивается язык их осудить, если они при этом производили то, что останется навсегда. Того же Шостаковича.
Мы когда-то - я много раз говорил - пили "чтоб они сдохли". Они сдохнут, куда ж им деваться. Вопрос не в этом. Вопрос в том, что вырастет на пустом поле. Это был приятный тост, но неумный.
* Тут ещё некоторые скажут: а, он тоже не любит советских диссидентов. Нет. Враньё. Люблю. (Не всех). Просто те, ещё что-то делал положительное, сделали, мне кажется, больше, чем просто борцы.
no subject
no subject
no subject
Да чего я мучаюсь. Википедия есть. Простите, я по-французски читаю про Францию, пусть вам гугл переведёт. "En France, la sécurité sociale a été définie juste après la Seconde Guerre mondiale, par le Conseil national de la Résistance sous l'influence de Pierre Laroque et d'Ambroise Croizat." ПОсле этого идёт ссылка на конкретные законы. Их не было до того.