bgmt | Бродский

Entry tags:

бродский

Бродский

Многие сейчас написали и напишут о Бродском - как он видится из 2008 года.
А я вот хочу привести здесь то, что я написал - или,точнее, у меня написалось - 12 лет назад, 29 января 1996 года, сразу после смерти Бродского.
Может быть, это тоже интересно.

Перечитывая самого себя, я вижу абзац: "Русская поэзия после Бродского находится в странном виде. Он радикально изменил средства выражения. Писать так, как до него, уже нельзя, но результат этого обогащения совсем не очевиден: слишком много текстов кажутся подражаниями. Авось утрясется -- или, авось, появится кто-то, кому незачем будет пользоваться средствами Бродского. Но это лишь авось." Ну и? А вышло странно как-то. С одной стороны, вроде хорошо: да, появились. А с другой стороны - читает их каждого тридцать человек, да и те больше сами пишущие, ну плюс несколько таких, как я.

Ну да поживём - увидим.

написано 29 января 1996 г.

Навсегда расстаемся с тобой, дружок.
Нарисуй на бумаге простой кружок.
Это буду я: ничего внутри.
Посмотри на него, а потом сотри.

Умер Бродский.

В ХХ веке русская литература не была бедна талантами. Умирал один,
оставались другие. Не три, так два, не два, так один. А вот между одним и
нулем -- разница наличия и отсутствия. Сейчас -- не осталось никого.

Бродский уже умирал один раз. И в своем собственном сознании, и в
сознании оставшихся. Когда в 72 году его выперли, он не мог представить себе
своего существования вне города. Его стихи после этого -- стихи с того
света. В Ленинграде же оставшиеся поэты "андерграунда" стали бодро
спорить, кто из них первый пиит Петербурга. Ибо уезжавшие не проявлялись
больше никогда, а стало быть, переставали существовать. Жаль, неплохие поэты
принимали в этом участие, но читать их больше не хочется.

Бродский -- довольно редкий, хотя не уникальный, пример ложной славы
того же уровня, которого должна была бы быть истинная. Другой хрестоматийный
пример -- Пушкин: какой же русский не знает Пушкина? Только читать вот его
для этого не обязательно. Бродский -- поэт великий, но камерный. Не могут
его любить все, я не про народ, но даже про искренне читающую публику. Я
имею право об этом говорить: когда я говорил кому-нибудь, что Бродский, как
мне кажется, -- поэт уровня Мандельштама, во второй половине 60-х годов это
воспринималось как ересь и преувеличение, граничившее с неприличием. Были
мэтры, и был мальчишка Бродский, ну, "Пилигримы" там, "Васильевский остров",
но какие-то парадники; поэт, конечно, сослали, сволочи, но в общем --
протеже Ахматовой, и не надо преувеличивать, и вообще у всех, с кем власть
плохо обошлась, появляется преувеличенная известность.

Потом был еще период, когда Бродский был поэтом городского масштаба: в
Ленинграде -- "великий", в столице -- предмет и пример питерского снобизма.
Я очень хорошо помню это время, и когда после Нобелевской премии вдруг
появилась всенародная слава, для меня это было кощунство и лицемерие. Не
должно быть славы после премии. Не смотрите Нобелевскому комитету в зубы,
читайте сами.

За границей же дело обстояло так, как всегда обстоит. В Brown
University Бродского не изучали, потому что он еще не умер. Изучать надо
умерших, о них мнение устоялось. (Поэтому изучали "Цемент" Гладкова, причем
в переводе). В U. of Connecticut Бродского проходили. Известнейшая русистка
харбинского происхождения Irene Kirk спрашивала у студентов-олухов: почему
Бродский написал "На Васильевский Остров я вернусь умирать"? Олухи не знали.
Mrs. Kirk отвечала: потому что на Васильевском Острове находится
Университет, т.е., стало быть, это вроде как residential area возле кампуса,
там-то и живут интеллигентные люди.

Бродский был умен. Это редкое качество у поэта. Как-то получается, что
обычно умение рассуждать мешает непосредственному проявлению таланта, как
будто талант проходит потоком не через голову, а прямо на бумагу из воздуха.
Этим радикально отличается ранний -- доотъездный -- Бродский от
послеотъездного. До -- он не рассуждал, а переносил на бумагу поток, с
которым не всегда и справлялся. Я очень люблю эти стихи, в них есть свежесть
и напор, которые он потерял после. Бродский -- разлюбил их. Он был против их
перепечатки, и на вопрос, неужели он не любит даже "Шествие", ответил:
"Особенно 'Шествие'". Эти стихи многим хотелось положить на музыку, и иногда
это даже получалось, у Клячкина и Мирзаяна, хотя тут же они же портили
музыкой другие его вещи.

После отъезда Бродский стал интеллектуален и совершенен. У него исчезли
случайные слова, и каждая фраза стала мыслью. (Моя фраза звучит иронично, и
она и была бы иронией в отношении кого-нибудь другого. Бродский настолько
талантлив, что и в этой ипостаси писал гениальные стихи -- только другие).
Интересно было слушать, что он говорит; про какого еще поэта вы это можете
сказать?

И Бродский никогда не выслуживался, ни в какой иерархии. Это тоже
большая редкость в России. Может быть, ему просто повезло. Предыдущим надо
было врать, чтобы попросту выжить. Или, иногда, они и вправду запутывались
-- это происходило гораздо чаще, чем сейчас хочется думать, взирая на
советский строй с нашей чеченской высоты. А потом -- те, кто были против,
стали создавать антииерархии, и вполне искренне выслуживаться в них.
Бродский уехал никем, а потом был один. Ему не пришлось иметь дела ни с
какой из этих иерархий, и единственное, в чем он мог бы раскаиваться -- это
что сразу после высылки написал письмо Брежневу, где просился назад. Ну так
ведь не знал он, что так силен, что состоится и вне гнезда. Небольшой это
грех.

Но я не думаю, что ему просто повезло. Бродский обладал редким в
русской традиции чувством иронии. В России есть смех, сатира, черный юмор;
ирония -- это чувство меры, когда тебя не заносит, и ты смеешься лишь над
тем, что ложно. Для этого надо обладать этим чувством ложного. Бродский им
безусловно обладал, а кто еще -- сразу в голову не приходит. Точнее, есть,
конечно, но как и интеллектуальность, это свойство редко сочетается с
творческой гениальностью: творчество синтетично, а ирония аналитична, и
вроде им нечего делать вместе. Ан вот получилось. Так что думаю я, что
противно было бы ему играть роль. Но все-таки хорошо, что не попросили.

Русская поэзия после Бродского находится в странном виде. Он радикально
изменил средства выражения. Писать так, как до него, уже нельзя, но
результат этого обогащения совсем не очевиден: слишком много текстов кажутся
подражаниями. Авось утрясется -- или, авось, появится кто-то, кому незачем
будет пользоваться средствами Бродского. Но это лишь авось.

Кончилась эпоха Бродского. Не для многих она -- эпоха Бродского, но
попробуйте подумать, кто от нее останется через N лет. Бродский-то
останется. Новая эпоха не будет эпохой какого-либо поэта. Пока что похоже,
что она будет эпохой массовой слепоты.

Flat | Top-Level Comments Only

Бродский -- один из любимейших. И несмотря на это, не согласен я почти ни с чем у Вас. Скорее согласен с Дашевским, сказавшим как-то, что Бродский никак не первый -- он последний, закрывающий эпоху. Он не экспроприатор, и нового языка не создал, а довел романтизм до своего логического конца -- до романтизма на уровне слова.

Что же касается ума его... Честно говоря все, что не стихи, мне у него читать не то чтобы даже не интересно, а удивляет своим несоответствием его величине в поэзии -- пишет ли он о Византии и Константинополе, о Риме ли, о христианстве ли и Юлиане -- все не в дугу и все с гигантским апломбом всезнающего самоучки.

В последние годы он вообще, по-моему, не говорил, а исключительно вещал. В общем, "пока не требует поэта..."

Я очень не согласен.
Про "нового языка не создал" я тут ниже ответил а11.
Не подробно и не доказательно, лень.
Вещать он иногда вещал. Только, по-моему,не в последние годы. Он стал сильно спокойней и проще после премии. Видимо, его беспокоило несоответствие между его собственным ощущением своей роли и восприятием читателей. И он перестал, мне кажется, "вещать". Что до "пишет о" - мне почти всё интересно, хотя In a room and a half интереснее всего. Ну и про Венецию.
Но неумным он просто никогда не был. Конечно, в стихах он точнее и лучше выражает мысль. Но уже существующую в нём. Ну кроме плохих стихов, которые у него есть, так у кого нет?
Я вообще-то считаю людей равными мне по интеллекту, по умолчанию. Меня очень удивляют глупые - такие глупые, что приходится признать: я умнее. Бывает. И меня не удивляют, но скорее поражают - fascinate - люди, которые отчётливо умнее меня. Это не значит умнее в каждой фразе и мысли, но это очень чётко мне видно: они видят глубже и шире, они видят то, что я могу увидеть после того, как они мне покажут. Именно видят лучше, а не формулируют лучше. Видят связи, которые от меня ускользали. Видят структуру, где я видел хаос. Я не про ассоциации, любой настоящий поэт видит ассоциации, которых не видел я; я про постижение структуры мира. Их - таких - мало. Бродский к ним относится.

Доказательно здесь и не выйдет.

Если отвлечься от персоналий, то я бы сказал, что поэт вообще не может быть шибко умным. "Видеть структуру" -- это совсем не достоинство художника. Как сказал Синявский, "содержание Пушкина -- пустота", в каком-то смысле передаточный сосуд, и все, что у него внутри своего -- мешает, ИМХО. Тем более если внутри аналитические конструкции.

А про Бродского -- ну гонит он везде, где я хоть что-то понимаю. При чем я не о конкретных ошибках, а именно об общем взгляде, который обычно ну никакого отношения к рассматриваемому предмету (я об эссе) не имеет. Это как раз стремление во всем нахрапом найти структуру, даже если там ее нет или если она совсем не такая. Можно, конечно, сказать, что художник имеет право создавать что хочет, в том числе и структуры, но и то, что он создает, мне кажется... пошлым. Сразу вспоминается почему-то его эссе с толкованием "подставь левую щеку". И про Византию.

К сожалению, из моих постов складывается превратное впечатление о моем отношении к Бродкому (поэту) -- просто свойство взятого сначала полемического разгона.

Синявский был неправ. Писатели и поэты по отношению к писателям и поэтам часто этим грешат. Пушкин - один их самых мощных интеллектов в русской литературе, какая-то пронзительная интеллектуальная мощь при очень простой форме. Никого умнее Пушкина в русской литературе я не знаю. Подоздреваю, что простота и прозрачность формы сыграла дурную шутку с искателями глубоких смыслов.

И я бы разделял поэтическую прозу и собственно поэзию одного и того же автора, жанр диктует.

Вы знаете, насчет Пушкина я, пожалуй, соглашусь. Это единственное знакомое мне исключение, и единственный из великих (извините за банальность) художников, с кем мне бы хотелось выпить и поговорить.

Но Синявский все равно прав. Вы же не думаете, что Синявский написал это в упрек А.С.? Вы можете его заподозрить в недостаточной любви к Пушкину или пониманию его? Я -- нет. Просто конкретно у Пушкина каким-то непостижимым образом сочеталась и эта пустота, и действительно выдающийся ум. Знаете, как у коровы два желудка ))

Но творчество его -- из этой пустоты. И именно у Пушкина это наиболее отчетливо видно. Посмотрите на его крупные вещи. Все сюжеты вторичны, а то и заимствованы. Пушкин непереводим, потому что его главное содержание -- русский язык. А не философия, смыслы и проч.

Что такое "поэтическая проза" я не очень понимаю.

Какой может быть упрёк мёртвому? упрёки - участь современников. :))
У Пушкина особенно в поздних вещах какое-то нечеловечески лаконичное постижение сути вещей - в прозе в том числе. Пресловутая Капитанская дочка, которую мы проходили в возрасте, в котором "проходить" классиков нельзя за юной непроходимой глупостью задорных щенков, вещь страшная в каждой фразе. Вобще людям такого класса должно быть безумно тяжело жить в мире, заполненом идиотами, в том числе идиотами нежно и взаимно любимыми - друзьями детства от важных сановников до ссыльных нелепых восторженых романтиков, родителями, роднёй и сёстрами-братьями, любящими покровителями, супругами и детьми. В результате обнажённо искреннее звенящее "друзья, прекрасен наш союз" колотится в тупую стену собственного прозрачного понимания "тьмы низких истин нам дороже". Карррауллл, каррроче. :)) Тяжело гулливерам в мире лилипутов, особенно гулливерам до бешенства любящим жизнь и людей. Он же весь наполнен этой кипящей любовью. Как такое можно назвать пустотой - уму моему лапотному непостижимо.
И как же не философия? Что Вы? А вторичность сюжетов - Шекспир тоже оригинальностью не блистал и на свете всего сколько там, 12? сюжетов, ерунда это, не показатель ни разу: есть авторы, создающие сюжеты, есть авторы, полдьзующиеся сюжетами и это ровным счётом ничего не говорит о их первичности-вторичности мне каэццца

Скжм так: по моим меркам Бродский относится к другой весовой категории. Да не обидится на меня хозяин журнала - к категории "неглуп". Бродский берёт не интеллектом, на мой взгляд, а звучанием. Я не люблю поэта Бродского, но отчего-то хрензнаеткакойраз возвращаюсь к нему и снова морщусь, но удержаться сложно - и вот это для меня показатель, нелюбимый поэт, портящий мне настроение, с которым мне никак не удаётся распрощаться т.к. он, похоже, попросту гениален при отсутствии необыкновенного ума, это вот здесь язык, а не мысль, бо мысли такие...доступные :)), а язык-звук-ассоциации завораживают.
А эссе я его читать не могу - раздражает всякой многозначительной фигнёй, которую он, видимо, считал умной мыслью. Ну не он один, но я кккбы из другой аудитории. :))

Так, пора сбегать, а то тапками закидают...

Мне вообще кажется, что вкус -- это развитая способность оценить то, что тебе не нравится.

Нет, мне так не кажется, хотя определения я не дам, по крайней мере с налёту.

Тапками не закидают.
Значит, с Вами я тоже не согласен, но с Вами - если бы было время - можно было бы интересно об этом поговорить, скорее всего. Тогда как поговорить о том, что в древнем Риме была известна техника стихосложения, внесённая Бродским в русскую поэтику из английской, всё же, и стало быть всё само носилось в воздухе, мне интересно ровно в той же (малой) степени, как разговоры о том, что Эйнштейн ничего не открыл, потому что формулы были у Лоренца. Пусть меня простит messala, который явно хороший и умный человек, но.
Про доступность мыслей - скажите, какие мысли умных, с Вашей точки зрения (более умных) писателей не были никогда высказаны до них? Вряд ли Вы найдёте многих. А вот тех, чьи как бы не новые мысли утвердились, как тривиальность, только после них? Куда больше.
Но ладно, давайте на этом закончим, ни у кого из нас нет времени на самом деле.

Разумеется.

"Как такое можно назвать пустотой - уму моему лапотному непостижимо."

Вы не туда смотрите. Синявский назвал пустотой не это -- то есть не "продукт, выходящий из Пушкина". Знаете, если Вам не лень будет сходить по ссылке, то там я пытался более подробно изожить какие-то свои мысли на этот счет.
http://messala.livejournal.com/14450.html
И уж точно это не философия, хотя, конечно, смотря что под философией понимать. Уже ведь и Достоевского в философы записывают.

Продолжу свои impertinent (по меткому определению хозяина журнала) измышления про Бродского. Мне кажется очень точным замечание Дашевского, что Бродский -- последний романтик. В этом смысле он до странности в чем-то похож на Лермонтова. В частности, в том, что как и Лермонтов, был не совсем в ладах с языком, он типа с ним боролся. Как Лермонтову указывали на грамматические ошибки (при чем именно ошибки, а не "намеренности"), так и у Бродского иногда ощущается, что он что-то вставляет в определенном месте стиха наобум, потому что лучше ничего не нашлось. Типа "...когда не найдешь меня ты/Днем при свете огня", да и еще можно много привести -- какая-то неуклюжесть и "так_оставленность" чувствуется.

Просто это такой типа "антиакмеизм", и если у Мандельштама все содержание инкапсулировано в словах, именно в них центр тяжести то у Бродского оно размазано между слов, сами слова -- проходные. Мандельштам и Бродский -- антиподы.

Извините за некоторую бессвязность, остается только надеятся на Вашу добрую волю к пониманию )))

Я, пожалуй, помолчу тут. Мне сейчас довольно некогда, а встревать, пока идёт разговор, глупо. С Мессалой я решительно не согласен, а с вами - вероятно, да, но вы недостаточно подробно высказываетесь. Я вот только не говорил бы "Синявский неправ" - Синявский очень редко действительно неправ, он любит говорить парадоксально, но его надо воспринимать в его собственном контексте, не выдирая цитат. А суть он видит обычно превосходно, имхо.

Думаю, что каждый видит разную суть и это совершенно не значит, что хоть одна из них на самом деле соответствовала реальности - да и неважно это. Литература (особенно хорошая) - это просто очки, через которые мы иногда пытаемся глядеть на чужой мир, а что мы увидим зависит от нашего фокуса. И, пожалуй, не найдётся 2 человека, которые увидят одно и то же. Даже в плохой литературе. Поэтому я иногда люблю литературные разбирательства на самых общеизвестных-распространённых текстах независимо от качества - года 2 назад в ЖЖ народ гудел по Булгаковскому М&М, безумно было интересно читать этот калейдоскоп, каждый пишет что он слышит :))

Ну да, ну да, однако насколько интересно и pertinent то, что каждый говорит, всё же зависит от не вполне субъективного свойства - общей способности ориентироваться в материале. Вы правы, но мне менее интересно одно мнение, чем другое, и эта степень интереса вовсе не определяется совпадением с моим личным видением.

интересно, да
а ты это тогда где-нибудь публиковал?

кстати, согласен с предыдущим оратором, что "Бродский никак не первый -- он последний, закрывающий эпоху".

Закрывать-то он закрывает, он и сам написал "Конец прекрасной эпохи", но тебе, я думаю, меньше видно - не застал предыдущего - степень всепроникающего влияния Бродского на то, что стало. Он изменил средства выражения очень существенно, хотя не вполне их придумал: он внёс в русскую поэтику средства, принадлежавшие до того только английской. Внёс так естественно, что и не замечается. Рифмы Бродского не замечаются как рифмы Бродского, вроде всегда так писали - ан нет; синтаксичесие ходы Бродского; перенос в следующую строку Бродского; да чего перечислять - пишущих просто смешно как под Бродского (и не знающих, что под) такая куча...И кстати, среди них есть и те, у кого выходят иногда хорошие стихи - когда чуть выпрыгнут из бродского языка. В общем, называть первым или последним, мне всё равно, а вот степень влияния - огромна и даже часто излишня.

"синтаксичесие ходы Бродского; перенос в следующую строку Бродского; да чего перечислять - пишущих просто смешно как под Бродского (и не знающих, что под) такая куча"

Если не знают, что "под него", то, по-моему, не под него. "Бродские анжабманы" они еще для Горация характерны. Так что если они вылезли в последней четверти ХХ века -- значит, стали востребованы после долгой спячки. И если Бродский в этой востребованности самый заметный ориентир, то ведь он просто -- самый заметный. Так что мне кажется, что это определенный обман зрения -- видеть "через Бродского" присущие всей поэзии соответственного времени черты. ИМХО.

Когда самый заметный ориентир, в данном языке, по времени первый - его обычно называют открывателем. Когда обсуждают, кто что внёс в язык и литературу, других критериев вроде как нет. Я смогу обсуждать Ваш тезис, если Вы мне приведёте пример той же техники раньше Бродского. По-русски, а не у Горация.

Что до "если не знают, значит, не под него" - это сильно. В мире всегда было больше подражателей, чем оригинальных творцов, и всегда большинство этих подражателей не знали, что подражают. Вот в живописи сколько под-Шагалов! Кстати, я думаю, это похожий пример. Шагал - открыл эпоху или закрыл? Это бессмысленный, по-моему, вопрос. А вот язык новый - дал.

Вопрос не бессмысленный, вот только насчет живописи я стараюсь вообще рот не раскрывать. Я по-прежнему уверен, что нельзя подражать тому, чего не знаешь.

Если в СССР во всех колхозах стояли палладианские дворцы (культуры), то это не означает подражания Палладио. Просто что-то успевает разлиться и раствориться в пространстве культуры так, что уже теряет связь с источником. У Бродского для этого даже времени не было.

Но с Бродским даже и не то. Не был он первым ни в каком смысле. Я же уже упоминал Горация. Весь синтаксис (с естественной поправкой на нерусский язык), все анжабманы и т.д. -- уже были. Не было бесфоменной, "выливающейся вниз" многословной строки. Это я не в упрек Бродскому -- это тоже часть языка.

Так что с Мандельштамом я бы все-таки Бродского не равнял. Это по бедности нашей, в смысле нашей эпохи. При этом еще раз хочу сказать, что Бродский -- один из моих любимых поэтов. Возможно, в целом, более читаемый, чем тот же Мандельштам.

Впрочем, все это, естественно, дело вкуса, или, скорее, взгляда, так что не примите мои мысли вслух за попытку категоричного расставления по пронумерованным полочкам.

Беремот, +100. "Средства, принадлежвашие до этого только английской поэзии" - вот именно! Он весьма расширил границы возможного.

"Средства, принадлежвашие до этого только английской поэзии"

Типа?

А Вы посмотрите, когда Бродский радикально изменился. Когда перестал быть ранним. На самом деле, в совершенно конкретный момент, где-то перед ссылкой. Когда я прочитала у Андрея Сергеева, что он дал почти не знающему английского Бродскому книжку Фроста, всё встало на место. А вот эта книжечка сыграла свою роль. И потом я с удивлением обнаружила, что "Деревья в моём окне" - переложение Фроста. И потом увлечение Донном.

Вот этот кажущийся прозаизм, замедлители, почти канцеляриты - постромантическая, или доромантическая англоязычная поэзия. Вдруг взрывающийся прозаизм.

Да, я более чем уверен, что и Фрост и Оден оказали влияние. Как, впрочем, и все прочитанные книжки.

Понимаете, предмет беседы нуждается в уточнении. Что значит "создать новый язык"? В общем-то каждый художник (в широком смысле) создает собственный язык, по крайней мере, манеру. Где граница между этой самой индивидуальной манерой и "новым языком"? Это как с границей между сумасшедшим и нормальным -- она, несомненно, есть, только весьма расплывчатая, и определить ее невозможно.

А поскольку определить ее невозможно, то договориться о том, где у каждого из нас эта граница пролегает, можно только одним, по-моему, способом -- перечислением персоналий. Мандельштам создал новый язык? Ахматова? Рейн? Уфлянд? Северянин?

Пушкин? И если да, то кто этим языком воспользовался?

Ну, из Ваших примеров - Мандельштам - да, Пушкин - да, остальные нет. Про всех остальных я в принципе могу сказать, за кем они в первую очередь. А про Пушкина и Мандельштама - нет.

_Бродский -- поэт великий, но камерный. Не могут его любить все, я не про народ, но даже про искренне читающую публику_
leonid_b рассказал мне историйку. Он только что говорил с крупным нашим издателем, издающим стихи... И тот сказал - с профессиональным знанием - что стихи (конечно) не берут, в магазины не берут - кому надо, все завалено, не берут... и только два поэта есть, про которых известно - какой бы ни был тираж - разберут все. И тут Леонид стал меня тестировать - что за поэты?
Я же, будучи вполне неграмотным. уверенно сказал - один - Бродский, а второй... не знаю.
Я был удостоен торжествующего взгляда. Итак, два поэта, тиражи которых раскупают в любом количестве в регионах современной России - Омар Хайям и Эдуард Асадов.
Так что с изумлением понимаю - Вы правы, конечно. Я не догадался.

С Асадовым не удивили. Когда-то в 9 классе моя учительница литературы в школе устроила на уроке час чтения любимых стихов. Оказалось весьма смешно - до тех пор, пока одна из девочек не начала с завыванием читать Асадова. Бедную NN скривило. "Боже мой, какой ужас, - сказала она, - Асадов - это Пушкин для ПТУ." Лучше определения я больше не слышал, но его популярность держится именно на этом. :))

Нехорошо, когда учительница говорит такое в классе, в присутствии одноклассников.

У нас не было принято травить друг друга и она об этом знала. И отношения с этой учительницей позволяли такой уровень панибратства. В целом 15 лет - возраст, ещё позволяющий воспитывать вкус к слову у девственного интеллекта. Впрочем, тема топика не это, а Бродский.

М-да. По поводу Асадова - я думаю, было бы неплохо устроить сочиненіе на тему "Асадовъ - поэтъ или графоманъ". Для сравненія обсудить, кто были современники Асадова - Бродскій, Евтушенко, Вознесенскій, Ахмадулина, кто-то ещё. Опредѣлить понятіе "графоманъ" и дальше, по правиламъ школьныхъ сочиненій.

Всякий поэт -- графоман. Не всякий графоман -- поэт.

Спасибо!

(Тутъ же мысль: а вѣдь я уже читалъ этотъ Вашъ некрологъ...! Гдѣ? Въ ИНФО-РУСС рассылкѣ, должно быть...)

Разъ "всѣ сейчасъ напишутъ о Бродскомъ", иду тоже писать въ свой ЖЖ...

Спасибо

Спасибо за умный текст и за интересное обсуждение.
Искренне.

ну и Вам спасибо

Бродский им безусловно обладал, а кто еще -- сразу в голову не приходит.

Мне приходит в голову мастер само- и другой иронии (и сарказма), покойный Лев Лосев.

Это верно.
Но Лосев очень хорошо понимал разницу.
Книга Лосева о Бродском - тому доказательство.
Лосев с удивительным достоинством нёс сознание, что он не такой же. Это большая редкость. Без комплексов (по крайней мере видимых читателю) и без вымещения.
А про иронию, верно, конечно.

Flat | Top-Level Comments Only

Бродский

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

no subject

Просто спасибо.

Re: Просто спасибо.

no subject

no subject