immediate perception
Читаю в путеводителе: the splendid and enormous Château de Versailles was built in the mid-17th century during the reign of Louis XIV - the Roi Soleil (Sun King)... - и меланхолично думаю: чего это они его по-китайски обзывают?
2008-04-11
plus avec un s
Давно известно каждому школьнику и даже каждой учёной женщине ((с) Огдон Нэш), что французский устный язык высокоомонимичен и низкоизбыточен. Но вот до какой степени, я до сих пор от себя прятал.
И вот наконец устал прятать и стал считать.
Берём слово vin (вино). Точно так же (а не примерно так же) читаются слова: vingt (20), vint (пришёл), vain (тщета в en vain - "тщетно"), и может быть, ещё что-нибудь.
Берём слово son. Уже в этом написании оно значит и звук, и отруби, и "свой" ("его"). Точно так же читается sont (3 л. мн. ч. от "быть"). И можетбыть, что-нибудь ещё.
Берём compte - cчёт и куча личных форм от глагола "считать". Точно так же читается comte - граф и conte - сказка и куча личных форм от глагола "рассказывать".
Мэр, мать и море читаются одинаково. Слава богу, хоть глагола такого нет.
Одинаково читаются инфинитив (скажем, aller) и страдательное причастие ( allé); но если вы говорите по-парижски, то от них неотличимо и allais, allait, allaient (личные формы прошедшего времени), ну и, естественно, allée (аллея).
Слова, у которых во мн. числе на конце s, как правило, читаются точно так же, как если бы этого s не было. Это приводит к тому, что иногда в разговоре приходится говорить "что-то там с s", чтобы указать на мн. число. Но с другой стороны, слово plus может читаться с С на конце и без, и означает при этом очень часто прямо противоположные вещи (без С: больше не, с С: больше). Это- неслышимость мн. числа - привело, кстати, к очень интересному явлению: большинство французов перестало писать мн. ч. в выражении "число чего-то" - т.е. "число страниц" стало "число страницы" (nombre de page) и т.п.
Так вот я и думаю: а как такое могло получиться? Такого ж в мире больше нет? Изучается ли вредоносное влияние сохранения орфографии, отстающий на много сот лет от произношения, на самодостаточность устного языка? Ведь если бы нельзя было каждый раз прояснить смысл, сказав, как пишется, такого бы не возникло?
И вот наконец устал прятать и стал считать.
Берём слово vin (вино). Точно так же (а не примерно так же) читаются слова: vingt (20), vint (пришёл), vain (тщета в en vain - "тщетно"), и может быть, ещё что-нибудь.
Берём слово son. Уже в этом написании оно значит и звук, и отруби, и "свой" ("его"). Точно так же читается sont (3 л. мн. ч. от "быть"). И можетбыть, что-нибудь ещё.
Берём compte - cчёт и куча личных форм от глагола "считать". Точно так же читается comte - граф и conte - сказка и куча личных форм от глагола "рассказывать".
Мэр, мать и море читаются одинаково. Слава богу, хоть глагола такого нет.
Одинаково читаются инфинитив (скажем, aller) и страдательное причастие ( allé); но если вы говорите по-парижски, то от них неотличимо и allais, allait, allaient (личные формы прошедшего времени), ну и, естественно, allée (аллея).
Слова, у которых во мн. числе на конце s, как правило, читаются точно так же, как если бы этого s не было. Это приводит к тому, что иногда в разговоре приходится говорить "что-то там с s", чтобы указать на мн. число. Но с другой стороны, слово plus может читаться с С на конце и без, и означает при этом очень часто прямо противоположные вещи (без С: больше не, с С: больше). Это- неслышимость мн. числа - привело, кстати, к очень интересному явлению: большинство французов перестало писать мн. ч. в выражении "число чего-то" - т.е. "число страниц" стало "число страницы" (nombre de page) и т.п.
Так вот я и думаю: а как такое могло получиться? Такого ж в мире больше нет? Изучается ли вредоносное влияние сохранения орфографии, отстающий на много сот лет от произношения, на самодостаточность устного языка? Ведь если бы нельзя было каждый раз прояснить смысл, сказав, как пишется, такого бы не возникло?
что немцу хорошо, то русскому ой
Если пользоваться французской раскладкой (AZERTY) и не перейти вовремя на русскую, то при попытке написать "Ой." возникает "Ja!"