![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
прабретань
На пляже Penhors (к югу от Douarnenez, немного к северу от маяка, что стоит на мысу, где граничит открытый океан с Бискайским заливом) - многокилометровый отливный пляж, на одном конце ресторанчик Pen Ar Bed с самыми, наверно, лучшими гречневыми крепами, которые я ел, и с хорошим сидром, очень хорошим, но его разливная версия ещё лучше - а у них бутылочный; вдоль по пляжу иногда люди, собаки, лошади, буера, велосипеды со змеем, повозки со змеем, люди на досках, люди, прыгающие в волнах, дети, ракушки, куски верёвок от сетей, водоросли, изредка камни; со стороны берега от пляжа сначала дамба, а за ней птичье болото, летают журавли и цапли, а потом начинается дюна, похожая на верблюжьи горбы; ощущение простора невиданное, простора и спокойствия; наверно, Ленка (mbla) и Машка (mrka) опубликуют фотки, только вот Машка забыла зарядку от фотоаппарата и снимает телефоном, это всё же не то; - так вот, в этой самой крепарне Pen Ar Bed, что переводится на французский как Finistère, но Finistère, это не совсем французский, это искажённая латынь, название департамента Finistère значит "конец земли", fin de la terre, потому что к западу уже ничего больше нет - океан, за ним Америка, - в этой самой крепарне мы сидели впятером и разговаривали, поедаючи блины и запивая сидром, а собака Таня сидела под столом. Официантка спросила, откуда мы. Мы сказали - двое из Парижа, один с Украины, одна из Гамбурга, одна из Питера. Про собаку не сказали (она родилась на севере Франции). А вы говорите по-русски или по-украински, спросила официантка. Конечно, по-русски! - неполиткорректно удивились мы. Красивый язык, сказала официантка.
Я много раз слышал это про русский. Я наш собственный язык так не слышу. Мне кажется, мы говорим стёрто и смято. Однажды я был - году в 2002, кажется - на выставке Норштейна в парижской мэрии. Там на большом экране по очереди показывали главные фильмы - "Сказку сказок", кусок из "Шинели" (которая никогда не будет доделана, и это было ясно уже тогда), "Ёжика". А в круговом коридоре стояли телевизоры, и в них шли более ранние фильмы, сказки. Я услышал озвучку Юрского, и подумал: надо же, какой русский язык, оказывается, красивый! Потом мы вышли наружу, зашли в метро, там была русская группа. Это имело мало отношения к языку Юрского. Уши вяли, именно от звучания, смысла я не помню. Но русофобское ощущение быстро было перебито: появились американские студенты, вероятно, из Коннектикута. Это было хуже. А ведь как красив красивый английский, и британский, и американский! У французов иначе, язык гораздо более унифицирован - ну, есть южное произношение, но отчётливо "некультурный" язык существует только полуискусственный - язык подростков из banlieu, в котором исчезают гласные и ti и tu становятся похожи на "tchi" и "tchu". А так остальные все говорят вполне себе красиво.
Это было отступление. На пляже мимо нас прошёл молодой человек с довольно большим рюкзаком, из рюкзака торчала громадная ветвь папоротника. Потом он появился в ресторанчике. А когда я пошёл платить, он разговаривал с официанткой, другой. Оказалось, он идёт пешком вдоль Атлантики с юга на север, я не услышал, где он начал, но услышал, что ночует он в чистом поле (je bivouaque), и идёт, видимо, без карты: он не все названия знал тех мест, через которые должен был пройти. Официантка оказалась тоже из ходящих, она ему очень чётко рассказала, сколько часов докуда, сказала, что всюду ходила пешком, спросила, есть ли у него вода, воды не было, она наполнила ему бутылку, тут подбежали какие-то девицы, услышали и тоже стали расспрашивать, но молодой человек быстро ушёл, хотя очень приветливо отвечал.
Надо ещё рассказать про гроты. Люська из Гамбурга принесла нам удачу: в первый раз за много лет на байдарке был и как раз нужный уровень прилива, и полный штиль. Мы смогли зайти во все гроты, и это оказалась совершенная фантастика: они раскрашены как театральные декорации двадцатых годов. Машка сказала, что ей это напоминает Врубеля. Никакой абстрактной живописи не нужно, она никогда с этим не сравнится. Это совершенно не те цвета, которые в неводных пещерах, никаких, конечно, сталактитов и сталагмитов там нет, один камень, чем-то раскрашенный. В нескольких пещерах была одна или две дырки сверху, так что был дополнительный источник света; "верх" - это метров сто наверх.
Когда мы плыли обратно, уже поднялась волна, и мало куда можно было бы заплыть на лодке.
Вереск на склонах редкого цвета. Мы такой цвет уже не раз видали, но он далеко не всегда такой. Но издали этот фиолетовый цвет как-то сливается с зелёным цветом низких колючек, и получается бурый склон, ничего примечательного. А вот вблизи...
В Бретани надо бывать. В Бретани надо бывать в северной или западной, западная, мне кажется, лучше. По силе воздействия пейзажа - как горы.
Я много раз слышал это про русский. Я наш собственный язык так не слышу. Мне кажется, мы говорим стёрто и смято. Однажды я был - году в 2002, кажется - на выставке Норштейна в парижской мэрии. Там на большом экране по очереди показывали главные фильмы - "Сказку сказок", кусок из "Шинели" (которая никогда не будет доделана, и это было ясно уже тогда), "Ёжика". А в круговом коридоре стояли телевизоры, и в них шли более ранние фильмы, сказки. Я услышал озвучку Юрского, и подумал: надо же, какой русский язык, оказывается, красивый! Потом мы вышли наружу, зашли в метро, там была русская группа. Это имело мало отношения к языку Юрского. Уши вяли, именно от звучания, смысла я не помню. Но русофобское ощущение быстро было перебито: появились американские студенты, вероятно, из Коннектикута. Это было хуже. А ведь как красив красивый английский, и британский, и американский! У французов иначе, язык гораздо более унифицирован - ну, есть южное произношение, но отчётливо "некультурный" язык существует только полуискусственный - язык подростков из banlieu, в котором исчезают гласные и ti и tu становятся похожи на "tchi" и "tchu". А так остальные все говорят вполне себе красиво.
Это было отступление. На пляже мимо нас прошёл молодой человек с довольно большим рюкзаком, из рюкзака торчала громадная ветвь папоротника. Потом он появился в ресторанчике. А когда я пошёл платить, он разговаривал с официанткой, другой. Оказалось, он идёт пешком вдоль Атлантики с юга на север, я не услышал, где он начал, но услышал, что ночует он в чистом поле (je bivouaque), и идёт, видимо, без карты: он не все названия знал тех мест, через которые должен был пройти. Официантка оказалась тоже из ходящих, она ему очень чётко рассказала, сколько часов докуда, сказала, что всюду ходила пешком, спросила, есть ли у него вода, воды не было, она наполнила ему бутылку, тут подбежали какие-то девицы, услышали и тоже стали расспрашивать, но молодой человек быстро ушёл, хотя очень приветливо отвечал.
Надо ещё рассказать про гроты. Люська из Гамбурга принесла нам удачу: в первый раз за много лет на байдарке был и как раз нужный уровень прилива, и полный штиль. Мы смогли зайти во все гроты, и это оказалась совершенная фантастика: они раскрашены как театральные декорации двадцатых годов. Машка сказала, что ей это напоминает Врубеля. Никакой абстрактной живописи не нужно, она никогда с этим не сравнится. Это совершенно не те цвета, которые в неводных пещерах, никаких, конечно, сталактитов и сталагмитов там нет, один камень, чем-то раскрашенный. В нескольких пещерах была одна или две дырки сверху, так что был дополнительный источник света; "верх" - это метров сто наверх.
Когда мы плыли обратно, уже поднялась волна, и мало куда можно было бы заплыть на лодке.
Вереск на склонах редкого цвета. Мы такой цвет уже не раз видали, но он далеко не всегда такой. Но издали этот фиолетовый цвет как-то сливается с зелёным цветом низких колючек, и получается бурый склон, ничего примечательного. А вот вблизи...
В Бретани надо бывать. В Бретани надо бывать в северной или западной, западная, мне кажется, лучше. По силе воздействия пейзажа - как горы.