![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Академия де сиянс, полупрощальный романс
Путин подписал. Кто б сомневался. (Сомневались. Почему, не знаю).
Фортов шаркнул ножкой. Несмотря на мнение вполне приличных людей, что он был вполне приличный человек. Приличный, но шаркун.
А вот Людвиг Фаддеев, который в советское время не слыл диссидентом и вёл себя сильно осторожнее, чем, скажем, Грибов или Ладыженская, сказал всё, что думает. (Правда, до того). А думает он верно.
Мне известно, что не так мало вполне здравомыслящих людей, особенно за границей, считают, что это всё пустой разговор: нет уже науки, зачем воскрешать покойника. Это не так. Возможно, есть совсем убитые дисциплины, откуда мне знать про всё. Но физика и математика живут, хотя тяжело больны, как и вся страна.
Наука вообще имеет свойство выживать в тяжёлых условиях. В гитлеровских не выжила. А в сталинских очень даже выжила, и более того, даже генетика была убита не полностью: были лаборатории, которые таились/ютились в составе вовсе даже физических институтов. Это не спасло от отставания, но главное ведь не результаты, а неостановимый поиск. Когда Лысенко пал, было кому начать снова.
Я очень надеюсь, что сейчас будет так же. Но, конечно, не факт.
Сейчас очень не моден дискурс (а слово модно!), по которому работать, несмотря на, куда важнее, чем бороться с (тут очень важен предлог, или послелог, если говорить точно Бороться за - это совсем другое дело). Меня тут трудно переубедить. Кто больше сделал для страны: Буковский, скажем, или Шостакович? По-моему, ответ очевиден. (Даже царедворец Эренбург - сделал больше). Сейчас те, кто сделает так, что наука выживет, сделают куда больше, чем профессиональные борцы с. Извините уж.* При этом, конечно, лучше ещё и не идти на сделки. Ну так у нас есть прошлое. Далеко не все шли на сделки из тех, кто работал. Хотя некоторые шли, и у меня не поворачивается язык их осудить, если они при этом производили то, что останется навсегда. Того же Шостаковича.
Мы когда-то - я много раз говорил - пили "чтоб они сдохли". Они сдохнут, куда ж им деваться. Вопрос не в этом. Вопрос в том, что вырастет на пустом поле. Это был приятный тост, но неумный.
* Тут ещё некоторые скажут: а, он тоже не любит советских диссидентов. Нет. Враньё. Люблю. (Не всех). Просто те, ещё что-то делал положительное, сделали, мне кажется, больше, чем просто борцы.
Фортов шаркнул ножкой. Несмотря на мнение вполне приличных людей, что он был вполне приличный человек. Приличный, но шаркун.
А вот Людвиг Фаддеев, который в советское время не слыл диссидентом и вёл себя сильно осторожнее, чем, скажем, Грибов или Ладыженская, сказал всё, что думает. (Правда, до того). А думает он верно.
Мне известно, что не так мало вполне здравомыслящих людей, особенно за границей, считают, что это всё пустой разговор: нет уже науки, зачем воскрешать покойника. Это не так. Возможно, есть совсем убитые дисциплины, откуда мне знать про всё. Но физика и математика живут, хотя тяжело больны, как и вся страна.
Наука вообще имеет свойство выживать в тяжёлых условиях. В гитлеровских не выжила. А в сталинских очень даже выжила, и более того, даже генетика была убита не полностью: были лаборатории, которые таились/ютились в составе вовсе даже физических институтов. Это не спасло от отставания, но главное ведь не результаты, а неостановимый поиск. Когда Лысенко пал, было кому начать снова.
Я очень надеюсь, что сейчас будет так же. Но, конечно, не факт.
Сейчас очень не моден дискурс (а слово модно!), по которому работать, несмотря на, куда важнее, чем бороться с (тут очень важен предлог, или послелог, если говорить точно Бороться за - это совсем другое дело). Меня тут трудно переубедить. Кто больше сделал для страны: Буковский, скажем, или Шостакович? По-моему, ответ очевиден. (Даже царедворец Эренбург - сделал больше). Сейчас те, кто сделает так, что наука выживет, сделают куда больше, чем профессиональные борцы с. Извините уж.* При этом, конечно, лучше ещё и не идти на сделки. Ну так у нас есть прошлое. Далеко не все шли на сделки из тех, кто работал. Хотя некоторые шли, и у меня не поворачивается язык их осудить, если они при этом производили то, что останется навсегда. Того же Шостаковича.
Мы когда-то - я много раз говорил - пили "чтоб они сдохли". Они сдохнут, куда ж им деваться. Вопрос не в этом. Вопрос в том, что вырастет на пустом поле. Это был приятный тост, но неумный.
* Тут ещё некоторые скажут: а, он тоже не любит советских диссидентов. Нет. Враньё. Люблю. (Не всех). Просто те, ещё что-то делал положительное, сделали, мне кажется, больше, чем просто борцы.
no subject
Я думаю, что не изменяет. Кажется это был 96-й год, когда в Израиле проводили прямые выборы премьера, что давало большие шансы мелким партиям. И Щаранский тогда пошел в политику. Так вот, было одно интервью, которое меня поразило до глубины души. Почти 20 лет прошло, а будто вчера было.
Я уж не помню, какой был вопрос, что-то типа "какое событие сильно повлияло...". И Щаранский стал рассказывать, как еще в СССР ходил на курсы "отъезжантов" и они там изучали в том числе и религиозное наследие. В частности речь шла о казнях египетских и о том, как Мидраш толкует 9-ю казнь, наказание тьмой. Мол, в первые 3 дня бог умертвил евреев, которые не желали уходить из Египта. Щаранский удивился такому подходу, но тут кто-то сказал, что похоже, что молодой человек не собирается ехать в Израиль. После чего Щаранский устыдился, много думал и проникся.
Меня тогда поразили две вещи:
- Само толкование. Потом проверил и перепроверил - не вранье.
- Тот факт, что человек может не просто соглашаться с таким толкованием, но делает это открыто, не прячет свое согласие как постыдную тайну и чуть ли не гордится этим.