![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
Сегодня ехал в метро - сегодня Большая Забастовка, так что пришлось смотреть на интернете, что как работает - и в отличие от прошлых лет, информация соответствовала действительности. Так что просто надо было ехать не совсем так, как всегда.
Так вот, входит человек, начинает как бы обычную песню собирающих милостыню в метро - бездомный, согласен на любую работу, дайте cheque-restaurant или пару монет. Но как-то странно говорит, половины слов не разобрать, сквозь зубы. Потом быстро проходит по вагону, так быстро, что если б и колебался кто (а обычно ведь кто-нибудь вынимает монетку), всё равно не успел бы вынуть, и приговаривает в духе того, что всё равно ведь не дадите, что на вас смотреть, надоело всё, у вас дом, я на улице, какое вам до меня дело. У него сумка, в сумке журналы "Sans abri" - "Бедомный": это такая как бы более достойная форма нищенства - продаешь журналы по евро штука. ДОходит до конца вагона, кричит "надоело!" и бросает кипу журналов на пол вагона. Причём злоба в жесте и в голосе такова, что если бы я хотел ему чего-то дать, то уже не дал бы, потому что это было бы как бы наградой за агрессивность, так нельзя. Хотя именно тут становится ясно, что он действительно в отчаянии, что это не спектакль и он не сумасшедший - но он сам себя ставит в безвыходное положение. "C'est un monde des rats!" (Это мир крыс!) - кричит, повторяя много раз и подчёркивая R в слове rats. Ну а те, кого называют крысами, вряд ли захотят помогать.
На остановке ему сочувственно кивает старик на скамейке на платформе, обычный (и всё более редкий) парижский клошар.
Журналы валяются на полу, я думаю, ведь поскользнётся кто-нибудь при толчке, они же скользкие.
Проходит минут пять. Он возвращается туда, где бросил журналы, и продолжая ненавидяще бурчать, собирает их с пола, небрежно засовывая в сумку. Явно не чтобы всё-таки их продать: они частично скомканы. Значит, чтобы не поскользнулись.
Так вот, входит человек, начинает как бы обычную песню собирающих милостыню в метро - бездомный, согласен на любую работу, дайте cheque-restaurant или пару монет. Но как-то странно говорит, половины слов не разобрать, сквозь зубы. Потом быстро проходит по вагону, так быстро, что если б и колебался кто (а обычно ведь кто-нибудь вынимает монетку), всё равно не успел бы вынуть, и приговаривает в духе того, что всё равно ведь не дадите, что на вас смотреть, надоело всё, у вас дом, я на улице, какое вам до меня дело. У него сумка, в сумке журналы "Sans abri" - "Бедомный": это такая как бы более достойная форма нищенства - продаешь журналы по евро штука. ДОходит до конца вагона, кричит "надоело!" и бросает кипу журналов на пол вагона. Причём злоба в жесте и в голосе такова, что если бы я хотел ему чего-то дать, то уже не дал бы, потому что это было бы как бы наградой за агрессивность, так нельзя. Хотя именно тут становится ясно, что он действительно в отчаянии, что это не спектакль и он не сумасшедший - но он сам себя ставит в безвыходное положение. "C'est un monde des rats!" (Это мир крыс!) - кричит, повторяя много раз и подчёркивая R в слове rats. Ну а те, кого называют крысами, вряд ли захотят помогать.
На остановке ему сочувственно кивает старик на скамейке на платформе, обычный (и всё более редкий) парижский клошар.
Журналы валяются на полу, я думаю, ведь поскользнётся кто-нибудь при толчке, они же скользкие.
Проходит минут пять. Он возвращается туда, где бросил журналы, и продолжая ненавидяще бурчать, собирает их с пола, небрежно засовывая в сумку. Явно не чтобы всё-таки их продать: они частично скомканы. Значит, чтобы не поскользнулись.
no subject
no subject