Разговор был достаточно долгим, а у меня очень хороший фонетический слух и после прочтения фонетики фр. языка Щербы в то ли пятилетнем, то ли семилетнем возрасте (после чего я поставил себе единственный отсутствующий фр. звук, R, перед зеркалом) все считают, что в меня вселился дух Щербы. Я могу сказать, что я умею и чего не умею. Я знаю на слух японский и корейский, это были заведомо не они (кстати, разве восходящее и нисходящее ударение записывают в реально тональный язык? Мне казалось, что тут есть различие). Я различаю фонетически большинство европейских языков, но с трудом - эстонский от финского, потому что с трудом различаю слабые и сильные глухие, и не слышу в эстонском сверхдолгих гласных в отличие от долгих. (Есть сложности с опознанием каталонского, я его опознаю методом исключения, и я плохо опознаю разные скандинавские, хотя шведский, в силу того, что вы записали в тональность, легче). Я не знаю карты английских акцентов, но различаю, конечно, разные (ну их все различают, вроде бы). Я могу перепутать, естественно, какие-нибудь швейцарские диалекты с какими-нибудь германскими или австрийскими, это всё у меня записывается в нестандартный немецкий, потому что я немецкого не знаю и по словарю и формам мне не особо отличить. Я очень чётко слышу, в каком французском говоре сколько разных носовых гласных, и у кого различие é/è позиционно, а у кого смыслоразличительно (les/lait). (Кстати, на мой слух в русском вполне есть открытое и закрытое Е, просто они входят в одну фонему: гласные в "петь" и "цеп" весьма различаются. Так же, как по-французски вполне есть твёрдые и мягкие согласные, почти в русском варианте для большинства, но они входят в одну фонему и потому нормальный француз разницы не слышит: К в quatre почти совпадает с русским кь (кятр), а в coup оно твёрдое; d и t (и у большинства n) смягчаются перед i и u почти как по-русски (в Квебеке совсем как по-русски, а во Франции почти нет присвиста, не получается ць, как у большинства русских), и этого никто не слышит; однако у многих парижан они ещё смягчаются перед é (théâtre), о чём не подозревают ни они, ни говорящие с ними те, у кого там твёрдое Т. Это всё - для характеристики моего уха.
То есть: я мог не заметить противопоставления придыхательных и непридыхательных, хотя мне кажется, придыхательных просто не было. Я мог не заметить слабого противопоставления кратких и долгих, если долгие не очень долгие, не как в венгерском или эстонском. Я мог бы не заметить тональности в японском смысле, хотя вряд ли: и шведская, и японская "тональность" сильно меняет интонацию, это воспринимается, если не знать, что это, как аффектация. Я не мог принять случайную реализацию одной и той же фонемы как глухой и звонкой за противопоставление глухих и звонких, это хорошо слышно (как преобладающая глухость в эстонском/финском, как преобладающая звонкость в тамильском, его я в метро слышу много). Противопоставление слов, начинающихся на З и начинающихся на С было совершенно ясно слышно. Не слышал на сознательном уровне Ш и Ж, либо их было частотно мало, либо их нет (и при этом С и З не сдвигались в их сторону, как в испанском, в греческом и у части итальянцев).