Нет, я не строю свои представления на основании фильмов Маля. Фильм, о котором я сказала, снят гораздо позже. Маль в каком-то смысле классик и мне казалось, что ссылки на него допустимы и не требуют объяснений, как на Бунюэля, Феллини, Висконти или Антониони. Это совершенно разные авторы, но они создали для нас картину времени, и Маль один из них. У меня есть свой взгляд на то, что происходило на излете 60-х в Европе и Америке, мы с вами тогда тут не жили и базируемся на книжках и фильмах. То что видел вновь прибывший иммигрант в 79-м году вряд ли отражает реальные процессы, происходящие в обществе. Давайте не ссылаться на свой зеленый опыт. Мне Америка 88 по сравнению с Россией 88 казалась раем. Союз меня вообще не интересует, разве что в прошедшем времени. Ну да, та трава была зеленее, здоровье лучше и деревья выше. Но это всего лишь функция времени. Я пытаюсь сравнить, что происходило в мире "по ту и эту стороны", потому что мне кажется, что как ни строй железный занавес, не получится замкнутого пространства и события в мире взаимосвязаны. Жаль, что вы поняли меня в точности наоборот, видимо, я плохо выражаю мысли. У Стругацких лучше читать не воспоминания Бориса, а их книги с датами изданий. Потому что, (RIP) врал дедушка в старости. Альцгеймер его поразил, или он это делал сознательно, для меня неважно. Важно, что книжки с 68-го года ( именно с "гадких лебедей") я читала по мере поступления. Нет, в 68 мне было всего 7 лет, а "Лебедей" я прочитала лет в 13, Тогда же и "ОО" - в журнале "Нева", если не ошибаюсь, который родители заботливо переплели, и где Странника звали Павел Григорьевич, а Максима, кажется, Ростиславский (за фамилию не ручаюсь). Но дело совершенно не в том, что русские фамилии поменяли на немецкие. Дело во фразе, с которой до сих пор сражаются поклонники мира Полдня и которую почему-то Борис не восстановил - когда до Максима ( советского косомольца Ростиславского) доходит, что излучатели создали земные коммунары, агенты Комитета Галактической Безопасности, и в том числе милейший Павел Григорьевич. И объяснение там простое до невозможности - только земляне невосприммчевы к излучению (сам Максим), местные просто не смогли бы. А загадочную внеземную цивилизацию Странников Стругацкие тогда еще не додумали. Только не стоит воспринимать меня примитивно, в духе коммунистических идей и СССР. Во всем мире рушилась вера в светлое завтра. И в Париже, и в Америке, и в Москве. Выражали это по-разному ( да не так уж и по-разному, если вдуматься), но конец 60 - крушение идеализма. Дальше, если вы глянете на европейскую и американскую историю, была гибель кумиров от наркотиков, расцвет всевозможных ультра-движений и пир терроризма 70-х. Дети-цветы либо отбунтовались, либо стали бандитами-террористами. В итоге их просто отстреляли, тех кто не успел отойти и не умер сам. Вы не видели фильмы Формана? Вы не помните "Семейный портрет в интерьере" Висконти? Какая надежда в фильме Висконти, там полный пиздец,и его шаги слушает над головой Берт Ланкастер. Ну Висконти всегда страдал плакатностью, (кстати, очень оптимистичный "Последнее танго в Париже" снят примерно тогда же, но там уж образы совсем прямолинейны). Если "Профессия-репортер" Антониони, "Последнее танго", "Кукушка" Формана, "Апокалипсис сейчас" - это рассвет,то избавьте меня от заката, даже думать о нем не хочется. Маль на этом фоне - просто светлое пятно. Я понимаю, что о молодости хочется помнить хорошее, но смотрите сами, читайте сами, я не придумала ни эти названия, ни этих режиссеров. Я эти фильмы смотрела, когда мне было 18-20, и восприятие у нас разное. Ужас фильмов "Последнее танго" или "Семейный портрет" - не в шокирующих сксуальных сценах или наркотаках, мое поколение этого не пугалось, сами умели, а в полной, абсолютной безнадежности. У Антониони : "I always wanted to be somebody else, but I traded myself in" - ахуительный свет в конце тоннеля, особенно когда героя Николсона убивают за кадром, а девушка (Мари Шнайдер) мечется в идиотской хипповой юбке, фенечках и тяжелых сапогах. Все эти фильмы - приговор времени, я вспомнила только то, что видела в молодости. Кроме Маля. Маль снял свой фильм как воспоминание и светлую комедию, саркастично, но не зло.
no subject
У меня есть свой взгляд на то, что происходило на излете 60-х в Европе и Америке, мы с вами тогда тут не жили и базируемся на книжках и фильмах. То что видел вновь прибывший иммигрант в 79-м году вряд ли отражает реальные процессы, происходящие в обществе. Давайте не ссылаться на свой зеленый опыт. Мне Америка 88 по сравнению с Россией 88 казалась раем.
Союз меня вообще не интересует, разве что в прошедшем времени. Ну да, та трава была зеленее, здоровье лучше и деревья выше. Но это всего лишь функция времени. Я пытаюсь сравнить, что происходило в мире "по ту и эту стороны", потому что мне кажется, что как ни строй железный занавес, не получится замкнутого пространства и события в мире взаимосвязаны. Жаль, что вы поняли меня в точности наоборот, видимо, я плохо выражаю мысли. У Стругацких лучше читать не воспоминания Бориса, а их книги с датами изданий. Потому что, (RIP) врал дедушка в старости. Альцгеймер его поразил, или он это делал сознательно, для меня неважно. Важно, что книжки с 68-го года ( именно с "гадких лебедей") я читала по мере поступления. Нет, в 68 мне было всего 7 лет, а "Лебедей" я прочитала лет в 13, Тогда же и "ОО" - в журнале "Нева", если не ошибаюсь, который родители заботливо переплели, и где Странника звали Павел Григорьевич, а Максима, кажется, Ростиславский (за фамилию не ручаюсь). Но дело совершенно не в том, что русские фамилии поменяли на немецкие. Дело во фразе, с которой до сих пор сражаются поклонники мира Полдня и которую почему-то Борис не восстановил - когда до Максима ( советского косомольца Ростиславского) доходит, что излучатели создали земные коммунары, агенты Комитета Галактической Безопасности, и в том числе милейший Павел Григорьевич. И объяснение там простое до невозможности - только земляне невосприммчевы к излучению (сам Максим), местные просто не смогли бы. А загадочную внеземную цивилизацию Странников Стругацкие тогда еще не додумали.
Только не стоит воспринимать меня примитивно, в духе коммунистических идей и СССР. Во всем мире рушилась вера в светлое завтра. И в Париже, и в Америке, и в Москве. Выражали это по-разному ( да не так уж и по-разному, если вдуматься), но конец 60 - крушение идеализма. Дальше, если вы глянете на европейскую и американскую историю, была гибель кумиров от наркотиков, расцвет всевозможных ультра-движений и пир терроризма 70-х. Дети-цветы либо отбунтовались, либо стали бандитами-террористами. В итоге их просто отстреляли, тех кто не успел отойти и не умер сам. Вы не видели фильмы Формана? Вы не помните "Семейный портрет в интерьере" Висконти? Какая надежда в фильме Висконти, там полный пиздец,и его шаги слушает над головой Берт Ланкастер. Ну Висконти всегда страдал плакатностью, (кстати, очень оптимистичный "Последнее танго в Париже" снят примерно тогда же, но там уж образы совсем прямолинейны). Если "Профессия-репортер" Антониони, "Последнее танго", "Кукушка" Формана, "Апокалипсис сейчас" - это рассвет,то избавьте меня от заката, даже думать о нем не хочется. Маль на этом фоне - просто светлое пятно. Я понимаю, что о молодости хочется помнить хорошее, но смотрите сами, читайте сами, я не придумала ни эти названия, ни этих режиссеров. Я эти фильмы смотрела, когда мне было 18-20, и восприятие у нас разное. Ужас фильмов "Последнее танго" или "Семейный портрет" - не в шокирующих сксуальных сценах или наркотаках, мое поколение этого не пугалось, сами умели, а в полной, абсолютной безнадежности. У Антониони : "I always wanted to be somebody else, but I traded myself in" - ахуительный свет в конце тоннеля, особенно когда героя Николсона убивают за кадром, а девушка (Мари Шнайдер) мечется в идиотской хипповой юбке, фенечках и тяжелых сапогах.
Все эти фильмы - приговор времени, я вспомнила только то, что видела в молодости. Кроме Маля. Маль снял свой фильм как воспоминание и светлую комедию, саркастично, но не зло.