Любое сравнение хромает, а исторические сравнения хромают в некотором роде абсолютно.
С историческими сравнениями вообще есть очень любопытный феномен, я все думаю о нем развернуто написать.
Суть его в том, что люди никак не могут смириться с непредсказуемостью будущего. Можно даже сказать, что они не способны с этим смириться, даже когда полностью осознают эту непредсказуемость. Непредсказуемость противоречит всему, из чего выстроена картина причинно-следственного мира в нашей голове.
И выражается это в том, что все события настоящего люди интуитивно стремятся интерпретировать как повторение какого-то прошлого. Отсюда устойчивая формула "нынешнее вот это - второе прошлое вот то". Путин - это второй Сталин. Трамп - это второй Гитлер (или, наоборот, второй Рейган). Наше время - это вторая оттепель (или, наоборот, второй застой). Своего рода принципиальная вторичность нашей реальности.
Это, очевидно, совсем не случайно и дает нам возможность выстроить телеологическую интерпретацию окружающей нас жизни.
Но очень характерна именно эта двоичность. То есть когда (предположим) Путин - это второй (предположим) Сталин, то тем самым как бы признается уникальная самодостаточность Сталина, не требующая итерационной отсылки к своему прошлому ("Сталин - второй Иван Грозный", "Иван Грозный - второй Чингисхан" и т.д.).
no subject
С историческими сравнениями вообще есть очень любопытный феномен, я все думаю о нем развернуто написать.
Суть его в том, что люди никак не могут смириться с непредсказуемостью будущего. Можно даже сказать, что они не способны с этим смириться, даже когда полностью осознают эту непредсказуемость. Непредсказуемость противоречит всему, из чего выстроена картина причинно-следственного мира в нашей голове.
И выражается это в том, что все события настоящего люди интуитивно стремятся интерпретировать как повторение какого-то прошлого. Отсюда устойчивая формула "нынешнее вот это - второе прошлое вот то". Путин - это второй Сталин. Трамп - это второй Гитлер (или, наоборот, второй Рейган). Наше время - это вторая оттепель (или, наоборот, второй застой). Своего рода принципиальная вторичность нашей реальности.
Это, очевидно, совсем не случайно и дает нам возможность выстроить телеологическую интерпретацию окружающей нас жизни.
Но очень характерна именно эта двоичность. То есть когда (предположим) Путин - это второй (предположим) Сталин, то тем самым как бы признается уникальная самодостаточность Сталина, не требующая итерационной отсылки к своему прошлому ("Сталин - второй Иван Грозный", "Иван Грозный - второй Чингисхан" и т.д.).