![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
о бывшем времени
ДИСКЛЕЙМЕР: я не люблю советской власти. Сафсем.
Но:
во всю мою 33-летнюю жизнь в Союзе не было ни одного момента, когда происходила бы пропаганда войны. Среди людей - был подкожный страх войны. У, простите теперь за выражение, Никиты Михалкова, который был блестящим и тонким режиссёром в те времена, в "Пяти вечерах" рефреном: "Только бы не было войны". Во время Карибского кризиса вся страна сжалась и ждала: помрём или нет? Т.е. была вероятность, что Никита не сдаст позиций, это было неуправляемо и непредсказуемо, как погода, но "закидать их ракетами"? Бред. И не потому бред, что ракет не было или плохие, а потому бред, что не может придти в голову. Вот что они могут - да, верили очень многие, как сейчас. (И, кстати, в середине пятидесятых могли, как мы сейчас знаем). И что "наши" могут начать - ну могут, да. Но народный энтузиазм?! Шапками закидаем?! Безумие.
Были книги о войне, фильмы о войне, были песни Окуджавы о войне на магнитофоне. Все они - "только бы не было войны". Прославление геройства - со всей ложью о памфиловцах, о Матросове и о Гастелло, со всеми советскими заклинаниями про героев и предателей - всё равно, победить, чтобы не было войны. Оборона от мифического врага - да. Но чётко - оборона. Все советские зверства в завоёванных землях тщательно скрывались, а не прославлялись. Поэтому между официальным дискурсом (слова такого не было тогда) и собственным чувством в этом - не было разницы. Максимум - если ты осознанно ненавидел советскую власть - ты боялся, что они куда-нибудь полезут; что они призовут тебя или твоего сына и куда-нибудь отправят; но пропаганды войны - какая была в тридцатых - не было. (За одним полу-исключением: на военных сборах говорилось о "будущей войне" как о факте, но при этом тоже не тоном пропаганды, а так, ну будет, будете воевать).
Прага (и, вероятно, Будапешт - но Будапешт я не помню, мне было десять лет, и то, что никак это не запомнилось, означает, что не было фанфар) - казённый ужасный текст про по просьбе товарищей, поддержка, братская помощь... но не "врагов мы побьём и с победой вернёмся, ура". Не было ура.
И не было праздника 23 февраля в моей жизни. День был, название было, праздника не было. Никто никогда меня не поздравлял с 23 февраля. Никогда - до момента, когда меня попытались, лет пять-семь назад, поздравить две русские студентки тут, в Париже. 8 марта - было, ещё как было. Собственно, праздников-то было - Восьмое марта и Новый год. Настоящих, ощущаемых как праздники. Дорогие цветочки, по три рубля штука, в ларьках или у торговок у метро. Но не 23 февраля. А 9 мая был не "праздник", 9 мая реально отмечали конец войны. Люди. Какая разница, 9 или 8, важно, что война кончилась.
Боялись (напрасно) Китая. Вот в "Зеркале" - видно, что и Тарковский тоже думал, что вот-вот нападёт насекомая волна китайцев. Когда мы получили уже разрешение, а уезжать надо не позже, чем через две недели, мы видели зачехлённые платформы, длинные составы; это было время, когда Китай напал-таки - но не на Союз, а на Вьетнам. По договору Союз должен был бы вступиться, на стороне Вьетнама. Страшно было очень.
Когда у вас началось 23 февраля - которое нельзя не заметить, и особенно, если началось, с которым поздравляют реальные друзья ну или хоть коллеги? Скажите, я ведь не знаю. Это важно. Это и было началом нового времени - времени, когда забыли, что надо бояться войны.
Но:
во всю мою 33-летнюю жизнь в Союзе не было ни одного момента, когда происходила бы пропаганда войны. Среди людей - был подкожный страх войны. У, простите теперь за выражение, Никиты Михалкова, который был блестящим и тонким режиссёром в те времена, в "Пяти вечерах" рефреном: "Только бы не было войны". Во время Карибского кризиса вся страна сжалась и ждала: помрём или нет? Т.е. была вероятность, что Никита не сдаст позиций, это было неуправляемо и непредсказуемо, как погода, но "закидать их ракетами"? Бред. И не потому бред, что ракет не было или плохие, а потому бред, что не может придти в голову. Вот что они могут - да, верили очень многие, как сейчас. (И, кстати, в середине пятидесятых могли, как мы сейчас знаем). И что "наши" могут начать - ну могут, да. Но народный энтузиазм?! Шапками закидаем?! Безумие.
Были книги о войне, фильмы о войне, были песни Окуджавы о войне на магнитофоне. Все они - "только бы не было войны". Прославление геройства - со всей ложью о памфиловцах, о Матросове и о Гастелло, со всеми советскими заклинаниями про героев и предателей - всё равно, победить, чтобы не было войны. Оборона от мифического врага - да. Но чётко - оборона. Все советские зверства в завоёванных землях тщательно скрывались, а не прославлялись. Поэтому между официальным дискурсом (слова такого не было тогда) и собственным чувством в этом - не было разницы. Максимум - если ты осознанно ненавидел советскую власть - ты боялся, что они куда-нибудь полезут; что они призовут тебя или твоего сына и куда-нибудь отправят; но пропаганды войны - какая была в тридцатых - не было. (За одним полу-исключением: на военных сборах говорилось о "будущей войне" как о факте, но при этом тоже не тоном пропаганды, а так, ну будет, будете воевать).
Прага (и, вероятно, Будапешт - но Будапешт я не помню, мне было десять лет, и то, что никак это не запомнилось, означает, что не было фанфар) - казённый ужасный текст про по просьбе товарищей, поддержка, братская помощь... но не "врагов мы побьём и с победой вернёмся, ура". Не было ура.
И не было праздника 23 февраля в моей жизни. День был, название было, праздника не было. Никто никогда меня не поздравлял с 23 февраля. Никогда - до момента, когда меня попытались, лет пять-семь назад, поздравить две русские студентки тут, в Париже. 8 марта - было, ещё как было. Собственно, праздников-то было - Восьмое марта и Новый год. Настоящих, ощущаемых как праздники. Дорогие цветочки, по три рубля штука, в ларьках или у торговок у метро. Но не 23 февраля. А 9 мая был не "праздник", 9 мая реально отмечали конец войны. Люди. Какая разница, 9 или 8, важно, что война кончилась.
Боялись (напрасно) Китая. Вот в "Зеркале" - видно, что и Тарковский тоже думал, что вот-вот нападёт насекомая волна китайцев. Когда мы получили уже разрешение, а уезжать надо не позже, чем через две недели, мы видели зачехлённые платформы, длинные составы; это было время, когда Китай напал-таки - но не на Союз, а на Вьетнам. По договору Союз должен был бы вступиться, на стороне Вьетнама. Страшно было очень.
Когда у вас началось 23 февраля - которое нельзя не заметить, и особенно, если началось, с которым поздравляют реальные друзья ну или хоть коллеги? Скажите, я ведь не знаю. Это важно. Это и было началом нового времени - времени, когда забыли, что надо бояться войны.